Насколько ностальгия по советскому времени укоренена в перестроечных дискурсах? Как перестроечное кино, взрывное и непривычное, создавало новое понимание прогресса и самосовершенствования? Культурологи Александр Марков и Оксана Штайн препарируют один из самых пронзительных перестроечных фильмов, выявляя новые утопии перестройки.
Метка: ностальгия
Введение в кукольную урбанистику
Действие советских кукольных мультфильмах происходит в городах, соединяющих будущее и прошлое, мечту и ностальгию. Это равновесие разноречивых чувств, как показывают культурологи Александр Марков и Оксана Штайн, поддерживается экспериментами эпохи барокко, попытками найти общий знаменатель природы и цивилизации.
Резиновая уточка: в домике океана
Незамысловатая игрушка, завоевавшая мировой рынок, по-своему провокативна. Культурологи Александр Марков и Оксана Штайн изучают историю резиновой уточки для ванной, показывая ее связь со множеством не только детских, но и взрослых тем, от рождения Афродиты до экономических кризисов.
Про ностальгию
Между прочим, как-то раз я попал на выставку фотографа Леонида Николаевича Лазарева: черно-белые фотографии Москвы 1950-х — 1960-х годов. Дома и улицы, которых больше нет. Люди, одетые бедно — ностальгически и по-советски. Перед моим нынешним незатуманенным взором красуется другая Москва — она наряднее, потому что я вижу ее в цвете. Но от этого Москва Лазарева не становится менее родной… В Москве не случалось землетрясений, Москву не разбомбили немцы, мы сами своими руками разрушили город из уютного дерева и скрепленного яичным желтком кирпича. Зачем всё это прошло?
Про острова
Между прочим, в детстве я прочел «Робинзона Крузо» с упоением. И как мне тогда захотелось поселиться на необитаемом острове! Ходить в школу не надо, родительский надзор отсутствует, а это значит, что кровать можно не застилать, зубы и ботинки не чистить. Свобода! Там, на необитаемом острове, всегда тепло, ушанки не требуется, а попугаи умеют бегло разговаривать по-нашенски. Подстрелил из рогатки кабана — вот тебе и обед. Живи не хочу! Не я один мечтал о таком острове. Вкрадчивый мужской голос подзуживал меня по радио: «А какую книжку ты возьмешь с собой на необитаемый остров?..»
Стоять за родные стены правдивого языка
Морис Бланшо (Maurice Blanchot, 1907–2003) — писатель, не похожий ни на кого из французских литераторов и даже на представление о пишущем человеке. Обычно восприятие писателя подчинено инерции: сочинитель изобретает образы, дает жизнь персонажам, собирает мир так, что мы узнаем себя в нем. Бланшо делал всё иначе — он показывал, как независимо от такой изобретательности, от художественного воображения мир тоже может сбыться. В этом смысле он — автор, полностью отвечающий духу науки ХХ век…
Уроки черчения
Отрадно, что незадолго до Дня России президент страны дал поручение вернуть в школу уроки черчения уже с будущего года. А в апреле с просьбой вернуть уроки черчения в школу к главе государства обратился тульский губернатор Алексей Дюмин. И вот окончательное решение принято. Очень правильно, нашу молодежь нужно приучать к труду и усидчивости сызмальства! Ведь нынешние дети, которых иногда называют «поколением Альфа», с пеленок живут в мире гаджетов, социальных сетей и виртуальной реальности.
Про переводы и переводчиков
Между прочим, всю свою жизнь я имею дело со словами. Помимо прочитанных книг и помимо текстов, которые я сочинил сам, я успел и кое-что перевести. Это и древние летописи, и средневековые проза с поэзией, и современная беллетристика. Вел и курс письменного перевода в университете. И тем не менее (или именно благодаря этому?) я не могу привести ни одного правила, которого следует придерживаться всегда.
Про собак
Между прочим, всю свою сознательную жизнь я был кошатником. Но на старости лет пришлось полюбить и собак. Дело в том, что младшая дочь Глаша завела себе хаски. Назвала ее фантастично — Амидала (это такая королева из «Звездных войн»), но, разумеется, паспортная кличка усохла до Ами. Вполне подходяще, ибо в переводе с французского получается Подружка. Как-то зимним хмурым утром я гулял с Ами. Навстречу — пролетарский мужик, явно с жестокого похмела, ведет ничтожную комнатную шавку…
Июльский дождь на планете Плюк
Как ни странно, «чувства добрые» и вполне ностальгические практически у всех рождают мягкие шестидесятые. Именно в шестидесятых свои корни отыскивают люди самых что ни на есть противоположных убеждений. Важный образ шестидесятых в общем сознании закрепило то небольшое количество по-настоящему интеллигентных и обаятельных фильмов, тяга к которым со временем, кажется, только крепнет: «Девять дней одного года» (1962) Михаила Ромма, «Я шагаю по Москве» (1963) Георгия Данелия, «Застава Ильича» (1964) и наконец «на излете» «Июльский дождь» (1966) Марлена Хуциева.