В ТрВ-Наука № 164 от 7 октября 2014 года напечатана интересная статья Алексея Иванова о публикационной активности российских ученых в Web of Science. Я хотел бы дополнить сказанное там результатами некоторых наблюдений, проводимых мной последние полтора года, которые, на мой взгляд, существенно меняют прогноз динамики публикационной активности российских ученых.
Отмеченное Алексеем запаздывание в индексации данных в Web of Science (несмотря на то, что одним из критериев отбора журналов в базу данных является соблюдение сроков выхода) приводит к двум вещам:
- окончательные данные по публикационной активности в Web of Science в интересующем нас году можно посмотреть ближе к маю-июню следующего за ним года;
- спрогнозировать значение публикационной активности на конец текущего года по достаточно большой выборке (например, активно публикующаяся исследовательская организация или страна), зная только количество статей по состоянию на сегодня, невозможно.
Этим вопросом я занялся полтора года назад и начал делать еженедельные (данные в Web of Science обновляются раз в неделю, как правило — ранним утром четверга по московскому времени) срезы российской публикационной активности. На основании еженедельных данных, в частности, еще в ноябре прошлого года мы стали говорить о наметившемся росте публикационной активности России, а с февраля этого года я завел блог pavel-kasyanov.blogspot.com, в котором назвал прогнозируемое значение публикационной активности за 2013 год — «чуть больше 35 000 статей» (сейчас 35 540). Оговорюсь, что здесь и далее я использую базу данных Web of Science Core Collection со всеми входящими в нее указателями, включая книжные Book Citation Index. В этом году у нас уже есть возможность сравнивать количество публикаций по состоянию на текущую дату с аналогичным показателем год назад, и вот что получается:
| Дата среза | Количество статей текущего года |
| 10 октября 2013 года | 20 737 |
| 9 октября 2014 года | 21 615 |
Это означает, что прогнозируемое значение публикационной активности России в Web of Science в 2014 году — около 36 000 (прогноз можно будет подтвердить или опровергнуть в июне 2015 года). Помешать этому могут лишь начавшиеся в марте разговоры о том, что «международные издательства сговорились против российских ученых и перестали принимать российские статьи». Само по себе я это правдой не считаю (как, надеюсь, и большинство читателей ТрВ-Наука), однако здесь важна реакция некоторой части российского научного сообщества: ученому, у которого отсутствует внутренняя мотивация на максимизацию огласки, придаваемой результатам научных исследований, очень удобно утверждать подобные вещи, ведь это практически освобождает его от необходимости прилагать усилия для публикации статей в хороших журналах, да и руководителю такого сотрудника будет практически невозможно проверить достоверность отказа в публикации работы по политическим мотивам (здесь я сразу вспоминаю про критерий Поппера).
Но вернемся к нашим еженедельным срезам. С методологической точки зрения разница наших с Алексеем подходов вот в чем: в своей статье Алексей Викторович использует дату публикации, а я — дату добавления статьи в базу. Данные по абсолютным значениям у нас тоже немного расходятся, поскольку я, как уже писал, использую все материалы базы данных Web of Science Core Collection, поэтому значения, приводимые мной, чуть больше.
Отдельно хочу отметить, что Алексей Викторович абсолютно верно указал на некоторый провал публикационной активности России в феврале этого года.
По иронии судьбы, выгружать еженедельные данные я начал 7 февраля 2013 года, поэтому полных данных за февраль 2013-го у нас нет, но я предполагаю, что некоторая «сезонность» в публикационной активности России всё же присутствует. Проверить эту догадку, увы, можно будет только через полгода, а пока российской науке с точки зрения публикационной активности в Web of Science дышат в спину уже не страны БРИК, а Турция, Польша и Иран.
Ну и, наконец, не могу не упомянуть цитируемость статей. Последние несколько лет появилась возможность отслеживать этот показатель в динамике относительно среднемирового уровня. В нашем наукометрическом инструменте InCites мы уже достаточно давно научились нормализовывать цитирование статей по предметной области (известно, что статьи по генетике цитируются лучше, чем, скажем, по археологии), году публикации (поскольку цитируемость публикаций накапливается с годами) и типу документа (обзорные статьи цитируются в среднем значительно лучше оригинальных исследований). Несмотря на то, что Россия сейчас занимает 130-е место из 150 возможных по среднему (ненормализованному) показателю цитирования одной статьи, равному 5,46 за последние 10 лет (источник: Essential Science Indicators), а данные нормализованной цитируемости прошлого года еще могут быть подвержены серьезным изменениям, видно, что цитируемость российских статей относительно среднемирового уровня растет.
Загрузка...
“ученому, у которого отсутствует внутренняя мотивация на максимизацию огласки, придаваемой результатам научных исследований, очень удобно утверждать подобные вещи, ведь это практически освобождает его от необходимости прилагать усилия для публикации статей в хороших журналах, да и руководителю такого сотрудника будет практически невозможно проверить достоверность отказа в публикации работы по политическим мотивам”
Не то, чтобы меня это хоть как-то касалось, но тем не менее данное утверждение представляется несколько фантастическим. Автор хочет подстраховаться на тот случай, если вдруг обнаружится падение публикуемости? Зачем бы он стал это делать, если бы действительно не верил в заговор?
Нормализация показателей – это хорошее начинание. Хотя никуда не уйти от того, что даже внутри одной науки в зависимости от тематики цитируемость может быть разная. Вплоть до того, что в медиевистике работы по Скандинавии будут цитироваться, а по англосаксам – нет. Пришлось столкнуться с тем, что, написав статью по древнеанглийской культуре, заведомо обрекаешь себя на нецитируемость в России – просто потому, что у нас практически никто этим не занимается. Вот и выбор – либо писать на тему, которая интересна, либо на тему, на которую будут цитировать.
Вообще интересные данные, но не очень понятно, как их корректно интерпретировать.
Верен ли линейный тренд на таком графике(публикационная динамика по месяцам), мы узнаем не раньше марта 2015го. Если есть сезонная динамика, то строить его по неполным данным несколько рискованно…
Интересно как именно рассчитывается этот магический нормализованный импакт. Это относительная величина? что то типа числа цитирований на статью нормализованное по областям? Или это доля цитирований статей из страны от мирового количества цитирований, также нормированная по областям? Можно поподробнее?
Может ли рост относительной цитируемости объясняться, например, отсутствием роста количества публикаций в нашей стране, на фоне роста общего числа публикаций и, следовательно, цитирований? (Для косвенного ответа на этот вопрос можно просто добавить Японию на этот график. Если я правильно понимаю, РФ и Япония практически единственные страны, в которых практически не растет число ежегодных публикаций с 1995го года)
*InCites – это отдельный сервис за отдельные деньги? Наш институт кажется подписан на WoS, а вот в InCites зайти не удалось…
Здравствуйте.
Нормализованный импакт равен отношению реального числа полученных статьёй ссылок к их ожидаемому числу, то есть, среднему числу цитирований, полученных всеми документами того же типа, опубликованными в том же году и в той же предметной области. Для того чтобы посчитать относительную цитируемость совокупности всех публикаций организации/автора, берется среднее арифметическое значений относительной цитируемости для каждой отдельной публикации, написанной организацией/автором.
Японию и Россию только что проверил – у Японии рост цитируемости скорее отсутствует. если интересуетесь – напишите мне на pavel.kasyanov@thomsonreuters.com, я пришлю вам график. С чем связан рост России – я частично описываю здесь: http://pavel-kasyanov.blogspot.com/2014/10/blog-post.html
InCites – это отдельный инструмент, да.