«Ошибка выжившего» для археологии
Распечатать статью
Павел Колосницын
Одной из трех причин разрушения археологических памятников (помимо строительной деятельности и природных факторов) являются незаконные раскопки. Особый размах они приобрели в конце XX — начале XXI века в связи с широким распространением недорогих металлодетекторов. Для многих людей любительская археология стала не только способом подзаработать, но и еще одним хобби, наравне с охотой или рыбалкой.
При этом «металлодетектористы» могут относиться к своему занятию по-разному: кто-то целенаправленно грабит археологические памятники, кто-то мечтает обогатиться, найдя клад, кто-то просто проводит время на свежем воздухе, а некоторые даже искренне считают, что занимаются изучением истории родного края. Неизменно одно: все они уничтожают археологическое наследие.
До принятия в 2013 году поправок к Федеральному закону № 73 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», фактически запретивших любительскую археологию с металлодетектором и торговлю археологическими находками, ситуация с металлопоиском в России была катастрофической. Ежегодно разграблению подвергались тысячи известных и неизвестных археологических памятников.
С тех пор прошло уже почти четыре года. Ситуация немного выправилась, но проблема остается актуальной: незаконные раскопки и черный рынок археологических находок по-прежнему существуют. Только сейчас эта область стала еще более «серой».
Нередко в обществе звучит мнение, что запрет любительской археологии только один из способов решения проблемы. Ряд стран пошел по другому пути: любительский металлопоиск разрешен, но при этом детектористы проходят краткие обучающие курсы, получают лицензию и обязаны сообщать о находках, которые в случае необходимости выкупают музеи.
В качестве положительного примера приводят новости о сенсационных находках, сделанных любителями. Из недавних: «Самый большой клад кельтских монет на Британских островах найден археологами-любителями» [1] или «Археологи-любители нашли в Дании меч бронзового века» [2].
Клад серебряных украшений X в. найденный в Калужской области, выкупленный Новгородским музеем у частного лица. Фото П. Колосницына
Эти, надо признать, многочисленные новости создают впечатление, что в странах с разрешенной любительской археологией всё прекрасно: детектористы получают возможность заниматься «хобби» и вознаграждение за находки, наука получает новые сведения, а музеи пополняют коллекции.
Нередко такое мнение звучит из уст не только археологов-любителей и коллекционеров, но и представителей научной и музейной среды. На самом деле ситуация гораздо сложнее. Прежде всего, сведения о находках любителей недостоверны. В статистике есть понятие «систематическая ошибка выжившего» [3]. Наиболее хорошо ее иллюстрирует известный пример с самолетами.
Во время Второй мировой войны венгерско-американский математик Абрахам Вальд (Abraham Wald) участвовал в разработке дальних бомбардировщиков. Одной из стоявших перед конструкторами американских и британских ВВС проблем была разработка схемы бронирования. Так как самолет невозможно покрыть равномерной броней, то необходимо было найти наиболее уязвимые места и защитить их в первую очередь.
Вальду передали все данные о повреждениях бомбардировщиков во время боевых действий. По этим сведениям, больше всего попаданий было зафиксировано в средней части фюзеляжа, на плоскостях крыльев и хвостовом оперении. Меньше всего повреждений обнаружилось в топливной системе и двигателях. На вопрос: «Где нужно усилить бронирование самолета — там, где зафиксировано больше всего попаданий?» — Вальд ответил: нет.
Дело в том, что наличие большого количества повреждений показывает, что попадания в эти части некритичны и позволяют самолету вернуться на базу. А вот попадания в двигатель или переднюю часть фюзеляжа, где находится кабина пилота, чаще всего фатальны. Самолеты, получившие их, падали на территории противника и оставались недоступными для исследования. Поэтому надо укреплять те части самолета, которые на вернувшихся машинах остались невредимыми.
Таким образом, «ошибка выжившего» заключается в том, что отбор фактов или объектов, используемых в исследовании, может быть нерепрезентативен. Часто по одной группе («выжившим») есть много данных, а по другой («погибшим») их практически нет. В результате исследователи пытаются искать общие черты у «выживших» и упускают из виду не менее важную информацию, которую несут «погибшие».
Не происходит ли то же самое с археологическими находками в странах, где металлопоиск легализован или минимально ограничен? Возможно, мы хорошо осведомлены лишь об известных находках, но мало знаем о тех предметах, которые нашедшие скрыли.
Этим вопросом озадачился британский исследователь Сэмюэл Харди (Samuel Andrew Hardy) в исследовании, посвященном количественному анализу сведений о находках металлодетектористов [4]. В нем он сопоставил данные о количестве археологических находок, сделанных любителями металлопоиска, и количестве находок, о которых они сообщили властям и ученым.
Для этого Харди обратился к опубликованным в открытых источниках сведениям, которые любители размещают на различных форумах и в сообществах в Интернете, и сравнил их со статистикой, приведенной официальными органами. Статистическое исследование охватывало страны, использующие разные подходы — от полного запрета любительского металлопоиска до его свободного разрешения: Австралию, Австрию, Бельгию, Канаду, Данию, Англию и Уэльс, Северную Ирландию, Шотландию, Ирландию, Нидерланды, Новую Зеландию и США.
В результате выяснилось, что в странах, где металлопоиск разрешен, в поле зрения исследователей попадает ничтожная часть находок. Например, в Англии и Уэльсе археологи-любители, занимающиеся поиском с металлодетектором легально, находят в среднем 2 163 189 предметов в год, а сообщают только о 83 795. То есть наука узнает менее чем о 4% находок, при этом сведения о значительной части обнаруженных артефактов неточны и не подходят для научного исследования. Аналогичная ситуация наблюдается и в других странах с легализованным металлопоиском.
Даже там, где выплачивается приличное вознаграждение за археологические предметы (а в Великобритании такие находки выкупаются по рыночной цене), с археологами взаимодействуют лишь немногие любители, сообщающие о малой части сделанных находок.
Причины этого разные: корысть (желание продать предмет подороже или вначале собрать как можно больше ценных предметов, а только потом сообщить о новом археологическом объекте), непонимание важности находки (большинство любителей считает, что интерес представляют только дорогие и целые предметы — драгоценности, оружие, клады, а всё остальное — это мусор), банальная лень и нежелание тратить время на бюрократические процедуры и т. д.
Сравнивая полученные данные с количеством находок, сделанных нелегальными кладоискателями в странах, где детекторизм запрещен или сильно ограничен, Харди приходит к выводу, что легальные детектористы-любители наносят больше ущерба культурному наследию, чем преступники.
Казалось бы, вывод парадоксальный. Но это только на первый взгляд. В реальности же надо учитывать, что если металлопоиск легализован или минимально ограничен, то им будут заниматься тысячи любителей. Не обладая необходимыми знаниями и навыками, они нанесут вреда куда больше, чем несколько преступников, которые не оставят своего промысла даже под угрозой наказания, но при этом будут соблюдать максимальную осторожность.
Информация о прошлом, которую несут археологические находки и связанный c ними контекст, теряется в результате действий непрофессионалов, и то, что сохраняется, не может компенсировать ущерб, наносимый археологическому наследию.
Таким образом, оказывается, что полный запрет на любительскую археологию — это наиболее эффективный способ сохранения археологического наследия. Естественно, при условии, что у государства есть воля и возможности наладить контроль за любителями и грабителями [6].
Павел Колосницын,
археолог, науч. сотр. отдела изучения проблем археологии
Новгородской земли при НОЦ ИГУМ НовГУ, зав. музеем археологии
НовГУ, автор блога об археологии starcheolog в «Живом журнале»
1. https://nplus1.ru/material/2017/01/27/celtic-treasure
2. www.nat-geo.ru/science/900031-arkheologi-lyubiteli-nashli-v-danii-mech-bronzovogo-veka/
5. www.facebook.com/samuel.andrew.hardy?fref=ts
6. См. также статьи о «черных копателях» в ТрВ-Наука Льва Клейна и Алексея Ковалева.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Связанные статьи
Оценить:
(Пока оценок нет)
Загрузка...Метки: #229, Abraham Wald, Samuel Andrew Hardy, Абрахам Вальд, анализ, археолог, археология, драгоценности, исследования, металлодетектор, мнение, музей, народ, наследие, находки, новости, Павел Колосницын, понимание, раскопки, Сэмюэл Харди
Элитаризмом повеяло. Понакупали тут панэмаш, университетов не кончали.
Однако нет сравнения с количеством находок, которые поступают в музеи в странах, где металопоиск запрещен. А без этого цифры и выводы малозначимы.
Всё это классно и весело, про сохранение наследия. Но гладко только на бумаге. Сохранение возможно только тогда, когда для владельца земли и чиновников археологический памятник на их территории станет радостью а не головной болью, а археологи будут исследовать найденные арх объекты в кратчайшие сроки а не откладывать на десятилетия. Бурное строительство и земледелие не оставляют арх объектам шансов на спасение. Мы не вечны а выкопанный любителем предмет имеет шанс попасть в музей а не быть залитым в бетон или под асфальт, или быть разрубленным плугами. Разграбление памятников — это плохо, но поиск на обрабатываемых полях или в черте будущей застройки — спасение. Были случаи, когда владельцы земли стремились уничтожить арх объекты и заплатить небольшой штраф чем нести огромные расходы на содержание и выводить земли из оборота.
Дискуссии по статьям Клейна и Ковалева в свое время здесь на ТрВ были ожесточенные с участием самих черных копателей. Назвать их «археологами» язык не поворачивается. Это люди, которые уничтожают историю нашей страны и мало того, пытаются это уничтожение всячески оправдывать, причем выставляют себя почти героями на разграбляющими — а наоборот «спасающими» археологические памятники. Основное положение — находка сделанная без фиксации времени, места, условий, отношения к другим предметам находящимся в культурном слое — потерянная для историка находка. Кроме своего внешнего вида и содержащихся в ней данных — например из какого металла сделана , какую форму имеет и т.д такая находка не может ответить ни на один вопрос — археология — это наука не о единичных находках, а об исторических пластах, о раскопках культурного слоя на определенной площади с фиксацией всех самых «маловажных» и «незначительных» с точки зрения любителя — грабителя находок. Ранее в XIX в. было сделано множество таких находок без точной фиксации места , условий, времени находки, ее отношения к ориентирам на местности и т.д. и сейчас у историка такие находки вызывают приступы бессильной злости — прекрасно выполненная художественная вещь неизвестного происхождения принадлежащая неизвестной культуре. Остается только поиском аналогов пытаться как-то привязать выдернутую из земли находку к определенной исторической эпохе и народу. Проблема острая и она — в отношении народа к своей истории. К готовности за деньги от продаж находок разрушать и уничтожать историю своего народа , своей страны.