Предложение
Научные достижения профессора Эйнштейна к 1913 году стали заметными для многих ведущих ученых Берлина. Наиболее инициативные из них желали видеть его сотрудником их научных организаций. Например, знаменитый химик Фриц Габер в январе 1913 года уговаривал высокопоставленного чиновника Министерства культуры, науки и просвещения Фридриха Шмидт-Отта организовать в руководимом Габером Институте химии Общества имени кайзера Вильгельма специальное высокооплачиваемое рабочее место для автора теорий относительности и фотоэффекта [1, с. 36]. Габера интересовало применение в химии квантов света, введенных Эйнштейном по аналогии с квантами энергии Планка.
Идею привлечения Эйнштейна в свой институт Габер обсуждал и с коллегами — Максом Планком и Вальтером Нернстом. Нернста интересовало исследование кристаллической структуры твердых тел с использованием рентгеновских лучей. По его мнению, знания и опыт Эйнштейна были бы очень полезны в этой области. И только мудрый Макс Планк считал главной задачей завершение серии работ по теории гравитации, которые Эйнштейн публиковал в последние годы. Эйнштейну было важно найти поддержку астрономов для экспериментальной проверки своей теории, а для контактов с астрономами не было лучшего места, чем Берлин.
Вскоре к трем инициаторам привлечения Эйнштейна в Берлин присоединились еще два академика: директор Института физики Берлинского университета Генрих Рубенс и его начальник, президент федерального Физико-технического института Эмиль Варбург.
В конце концов ученые договорились о таком плане привлечения Эйнштейна в Берлин: принять его в действительные члены Прусской академии наук и предоставить освободившуюся после смерти в 1911 году нидерландского химика Якоба Хендрика Вант-Гоффа профессорскую должность академии с окладом в 12 тыс. марок в год, что соответствовало максимальному окладу ординарного университетского профессора. Это гарантировало, что Эйнштейн не будет искать другие места работы. Кроме того, было решено пообещать ему место директора нового Физического института в системе Общества имени кайзера Вильгельма, как только он будет создан.
Заявление о выдвижении Эйнштейна кандидатом в академики подписали четверо из инициативной группы, так как пятый — Фриц Габер — к тому времени еще в состав академии не входил. Соответствующий документ датирован 12 июня 1913 года и называется «Выдвижение Максом Планком А. Эйнштейна кандидатом на избрание действительным членом Академии наук» [2, с. 95–97]. Начинается документ торжественно: «Нижеподписавшиеся члены академии имеют честь выдвинуть кандидатом в действительные члены академии с особым персональным окладом 12 000 марок ординарного профессора Федерального политехнического института в Цюрихе доктора Альберта Эйнштейна» [2, с. 95].
После этого идет краткое описание жизненного пути кандидата, родившегося в марте 1879 года в Ульме, выросшего в Мюнхене, с 1901 года гражданина Цюриха. Отмечается, что еще задолго до защиты диссертации он публиковал научные работы, будучи с 1902 по 1909 годы техническим экспертом в Федеральном патентном ведомстве Швейцарии в Берне. Только в 1905 году он защитил диссертацию в Цюрихском университете, вторую диссертацию защитил в 1908 году в Берне, после чего в 1909 году последовало назначение его экстраординарным профессором в Цюрих, на следующий год — ординарным профессором в Немецкий университет в Праге, откуда он в 1912 году вернулся в Цюрих ординарным профессором Политехникума.
Далее авторы документа отмечают научные заслуги кандидата: «Своими работами в области теоретической физики, опубликованными главным образом в журнале Annalen der Physik, Эйнштейн уже давно снискал мировую славу в кругу коллег-теоретиков».
Отмечается, что наиболее широкая известность пришла к Эйнштейну после его знаменитой статьи 1905 года об электродинамике движущихся тел [3]. В этой работе нашло объяснение противоречие между классической лоренцевской теорией, опирающейся на концепцию неподвижного эфира, и результатами экспериментов о независимости скорости света от направления движения источника. Представленная в указанной работе теория относительности рассматривает время как равноправную с тремя пространственными координатами переменную, радикально изменив господствовавшие взгляды на пространство и время.
В документе о выдвижении Эйнштейна в члены Прусской академии подчеркиваются и другие научные заслуги кандидата, в частности его работы по объяснению фотоэлектрического эффекта на основе квантовой гипотезы, выдвинутой Максом Планком. Подводя итог, авторы документа пишут: «Среди великих проблем, которыми так богата современная физика, едва ли найдется хоть одна, в отношении которой Эйнштейн не занял бы свою позицию, весьма достойную внимания» [2, с. 96].
Правда, Эйнштейн иногда ошибается, добавляют авторы документа, приводя в пример гипотезу световых квантов1, но, по их словам, судить строго за это не нужно, так как «никакое существенное новшество не может быть введено в точные науки без риска» [2, с. 96].
В настоящее время, сообщают академики, кандидат интенсивно работает над теорией гравитации. Окажутся ли его усилия успешными, покажет будущее. Предупреждая возражения, основанные на возрасте кандидата, инициаторы его выдвижения пишут: «Нижеподписавшиеся прекрасно понимают, что их предложение о принятии в действительные члены академии столь молодого ученого является необычным, но они считают, что оно не только достаточно оправдано необычными обстоятельствами, но и прямо в интересах академии использовать представившуюся возможность приобрести такого мощного члена».
Заканчивается этот объемный документ твердым выводом, что прием такого выдающегося ученого в благороднейший научный институт государства является своевременным и будет рассматриваться всеми физиками планеты как особенно ценное приобретение академии.
Процесс пошел
В тот же день, 12 июня 1913 года, состоялось заседание физико-математического класса Академии наук Пруссии. В протоколе заседания, подписанном Максом Планком, вторым пунктом говорится о выборах нового члена академии: «Нижеподписавшийся огласил совместное с господами Нернстом, Варбургом, Рубенсом заявление об избрании в настоящее время профессора Политехнического института в Цюрихе доктора Альберта Эйнштейна действительным членом академии с особым персональным окладом 6000 марок» [2, с. 97].
Читателя может удивить расхождение в окладе будущего академика — в упомянутом выше заявлении четырех академиков фигурировала сумма вдвое больше. Это расхождение прояснил Вальтер Нернст в своем конфиденциальном выступлении на заседании физико-математического класса. Он передал устное обязательство известного мецената, коммерции советника Коппеля, в течение двенадцати лет выплачивать ежегодно еще 6000 марок, чтобы обеспечить новому члену академии суммарный оклад, указанный в заявлении о приеме. Однако собрание решило иначе. После Нернста выступил академик Шварцшильд, заявивший о своем согласии с предложением об избрании Эйнштейна, а затем господа Фишер и Вальдейер поставили вопрос, не было бы для престижа академии лучше целиком выплачивать Эйнштейну оклад в 12 тыс. марок, а 6000 марок от господина коммерции советника Коппеля считать пожертвованием в фонд академии. Это предложение нашло принципиальное одобрение со стороны физико-математического класса, но должно было быть рассмотрено специальной комиссией по использованию финансов. Господину Нернсту было поручено связаться с господином Коппелем и получить его согласие на новое предложение академии. Заседание финансовой комиссии и последующее голосование в физико-математическом классе было назначено на 3 июля [2, с. 98].
Далее всё шло по намеченному плану. Новое заседание физико-математического класса состоялось 3 июля, и в протоколе заседания, подписанном Планком, вторым пунктом зафиксированы решения, связанные с избранием нового члена академии. Так как предложение четырех академиков четко связывало избрание Эйнштейна с твердо установленным окладом, вопрос был передан на рассмотрение финансовой комиссии физико-математического класса. Комиссия предложила установить новому члену академии оклад в 12 тыс. марок, однако с условием, что если господин Эйнштейн в дальнейшем начнет получать оклад еще в одной организации (другими словами, его деятельность не будет ограничена одной академией), то договор академии с ним теряет силу и должен быть составлен новый договор. По конфиденциальному сообщению господина Нернста, господин коммерции советник Коппель в течение двенадцати лет должен был ежегодно со своей стороны жертвовать академии половину установленного Эйнштейну оклада. Класс единогласно одобрил предложение финансовой комиссии и перешел к голосованию. Результаты голосования таковы: «За кандидата был подан 21 белый шар и один черный — против. Так как абсолютное большинство составляет 15 голосов, то выборы признаются состоявшимися, и их результаты будут переданы пленарному заседанию академии» [2, с. 98].
Пленарное заседание состоялось через неделю — 10 июля 1913 года. Протокол его подписан тоже Максом Планком, одним из четырех непременных секретарей академии. Пункт 10 протокола гласит: «Нижеподписавшийся зачитал выписку из протокола (заседание физико-математического класса от 10 июля 1913 года), касающуюся избрания господина профессора Эйнштейна в Цюрихе действительным членом академии, включая назначение специального персонального оклада, и конфиденциальное сообщение господина Нернста о планируемом пожертвовании господина коммерции советника Коппеля. По желанию академии нижеподписавшийся зачитал письменное заявление четырех академиков о выдвижении Эйнштейна» [2, с. 98].
Пленум академии подтвердил условие персонального оклада Эйнштейна в 12 тыс. марок, сохраняемого до тех пор, пока он не будет получать какой-либо оклад в другом месте. Положенные академику 900 марок в год за Эйнштейном сохранялись в любом случае.
Некоторые академики высказали озабоченность тем фактом, что в избрании нового члена академии косвенно участвует постороннее лицо — коммерции советник Коппель. Тогда Нернст и Планк заверили собравшихся, что мотивы избрания Эйнштейна академиком никак не связаны со средствами получения денег для его оклада. Пленум поручил объединенной финансовой комиссии академии рассмотреть вопрос оклада нового члена без участия пожертвований со стороны.
Белый платок на вокзале
Итак, члены академии, за исключением одного, высказались за принятие Эйнштейна в свои ряды. Теперь настала очередь познакомить самого́ новоиспеченного академика с этой новостью. Зная независимый характер автора теории относительности, нельзя было быть уверенным, что предложение берлинских академиков будет ему по душе. Оформление нового действительного члена Прусской академии еще не закончилось. Нужно было дождаться решения объединенной финансовой комиссии академии и представить решение Министерству культуры, науки и образования, а потом на окончательное утверждение кандидатуры кайзеру (точнее, королю Пруссии, но в то время обе эти позиции занимал один человек).
Тянуть было нельзя, так как в августе и сентябре у членов академии намечался отпуск, поэтому Макс Планк и Вальтер Нернст с супругами уже на следующий день после пленарного заседания академии, в пятницу 11 июля 1913 года, отправились ночным поездом из Берлина в Цюрих2. В субботу состоялась встреча Эйнштейна с берлинскими академиками, на которой перед цюрихским профессором были раскрыты все карты: к преимуществам члена и профессора академии с высоким окладом и свободой заниматься наукой, хотя и с возможностью время от времени читать лекции студентам, Планк и Нернст добавили еще одну привлекательную подробность: Эйнштейну обещали должность директора Физического института Общества имени кайзера Вильгельма, как только он будет создан. На размышления Эйнштейну дали сутки — вечером в воскресенье гости уезжали ночным поездом в Берлин, а перед этим хотели бы увидеть будущего академика на перроне среди провожающих. Договорились об условном знаке: если Эйнштейн помашет отъезжающим белым платком, то предложение из Берлина принято.
К всеобщему удовольствию, Эйнштейн появился на перроне и подал условный знак. Профессор Политеха не возражал против берлинских условий, теперь оставалось завершить все формальности по его избранию в академию. У Эйнштейна была еще одна сугубо личная причина стремиться в Берлин: там жила его кузина Эльза, урожденная Эйнштейн3. Роман Альберта с ней стремительно набирал обороты. Впоследствии Эльза станет его второй женой, с ней он в 1933 году уедет навсегда в Америку. Подробности их отношений описаны в моей книге «Альберт Эйнштейн в фокусе истории ХХ века» [4].
Объединенная финансовая комиссия, рассматривавшая вопросы, общие для двух классов (физико-математического и философски-исторического), собралась на заседание через две недели после пленарного заседания академии — 24 июля 1913 года. Единственный пункт повестки дня касался особого персонального оклада кандидата в академики Альберта Эйнштейна. В протоколе, как обычно подписанном Максом Планком, утверждается, что имеющийся в наличии свободный фонд заработной платы академии составляет 30 750 марок. Из них на оклады новых академиков предусмотрены такие суммы: фон Ауверсу — 10 500 марок, Энглеру — 2250 марок, Фишеру — 900 марок. Итого — 13 650 марок. Остаток, имеющийся в наличии, — 17 100 марок.
После недолгих дебатов объединенная финансовая комиссия академии единогласно пришла к такому решению: одобрить выделение 12 тыс. марок на оклад господина Эйнштейна [2, с. 99].
Дело близится к концу
Итак, задачи первого этапа операции «Избрание Эйнштейна членом Прусской академии» успешно выполнены: еще до летних отпусков академия проголосовала за прием нового члена и согласовала его особый оклад. Теперь настала очередь подключить к завершению операции Министерство культуры, науки и образования, ведь оклады государственных служащих, каковыми являлись профессора и академики, утверждались чиновниками. Кроме того, министерство готовило указ прусского короля о назначении нового академика. Для представления нового кандидата нужны были данные о его научных заслугах. Их министерство запрашивает у академии. Отвечая на этот запрос, Макс Планк пишет письмо в министерство от 7 октября 1913 года: «Глубокоуважаемый господин профессор4, по Вашему желанию представляю Вам материал, который может быть использован для оценки научных заслуг господина профессора Эйнштейна» [2, с. 100].
Само письмо, по сути, повторяет аргументы из предложения четырех академиков от 12 июня 1913 года [2, с. 95–97]. Далее шла обычная бюрократическая министерская процедура, и наконец 12 ноября того же года король Пруссии, он же император Германии, утвердил назначение нового академика. План, разработанный Габером, Планком, Нернстом, Рубенсом и Варбургом, завершился полным успехом! Об этом академия в лице одного из своих четырех непременных секретарей информировала Эйнштейна: «Многоуважаемый господин, по заданию Королевской академии наук имею честь Вам сообщить, что она избрала Вас действительным членом ее физико-математического класса и этот выбор его величество император и король утвердил высочайшим указом от 12 ноября этого года; теперь я прошу Вас ответить, принимаете ли Вы этот выбор?» [2, с. 101].
Недавно назначенный непременным секретарем философско-исторического класса и исполняющий на тот момент обязанности главного непременного секретаря Густав Рёте сообщает Эйнштейну, что Министерство культуры, науки и просвещения принимает на себя все расходы по переезду нового академика в Берлин. В письме подтверждается особый оклад профессора академии в 12 тыс. марок в год в дополнение к стандартному денежному поощрению академика в 900 марок в год. Остальные социальные льготы, включая пенсию вдове по случаю потери кормильца, устанавливаются на уровне льгот, положенных профессору университета.
Ответ Эйнштейна не заставил себя долго ждать: уже 7 декабря 1913 года он пишет в министерство, что с благодарностью принимает выбор академии. Отдельную благодарность он приносит за предложение такого места работы, которое свободно от всех иных обязанностей, кроме научной работы. Эйнштейн выразился очень образно: «Если я думаю о том, что каждый рабочий день показывает слабость моих сил, то я не могу без известной робости принимать любую высокую награду. Но мысль о принятии выбора академии меня ободряет, так как от человека не требуется ничего иного, кроме того, чтобы он все силы посвятил доброму делу; и к этому я чувствую себя вполне пригодным» [2, с. 101–102).
С благодарностью отмечает он предоставленную ему свободу выбрать дату своего переезда в Берлин и начала работы в академии. Он заявляет о готовности вступить в новую должность в первых числах апреля 1914 года.
Эйнштейн выполнил свое обещание — в апреле 1914 года он был уже с семьей в Берлине и начал выполнять обязанности академика. В конце декабря того же года он представил в министерство счет своих расходов на переезд: 515 марок за перевозку мебели и 150 марок за железнодорожные билеты на всю семью, итого 665 марок — столько стоило берлинскому Министерству культуры, науки и образования привлечение Эйнштейна в немецкую столицу [2, с. 106]. Дальнейший вклад ученого в мировую и, в частности, немецкую науку трудно переоценить.
Академик Эйнштейн
Годы, когда Эйнштейн занимал место профессора Прусской академии, были наиболее продуктивными в его жизни. Не только щадящий режим работы, когда ничто не отвлекало его от научного труда, был тому причиной. Крайне важной для Эйнштейна была возможность постоянно общаться, обсуждать проблемы, обмениваться идеями, выслушивать критику и получать советы от коллег его уровня. Нигде больше не было такой богатой гениями научной среды, как в Берлине первой трети ХХ века.
Когда это было возможно, Эйнштейн старался принимать участие практически во всех академических заседаниях, семинарах, коллоквиумах, проводимых в немецкой столице. Очень ценными для него были постоянные дискуссии с академическими коллегами, прежде всего с Максом Планком, Вальтером Нернстом, Максом фон Лауэ, но также с представителями смежных наук, такими как астрономы Карл Шварцшильд, Герман Струве, геофизик Адольф Шмидт, классический филолог Герман Дильс…
Автор общей теории относительности, завершенной в его берлинский период, дорожил местом работы и возможностями, которыми оно располагает. Когда в 1918 году он получил совместное предложение Цюрихского университета и Цюрихского политехникума занять общую профессорскую кафедру, то после недолгого раздумья отказался, так как «не хотел бы расставаться со своими превосходными коллегами» [2, с. 9]. Точно так же он отказался от предложения стать профессором в Лейдене, Оксфорде и Пасадене.
В трудные для Эйнштейна 1920-е годы, когда усилилась антисемитская травля и многие советовали ему уехать из страны, он ответил министру культуры, науки и образования Хенишу, что остается на своем посту, так как «Берлин — это то место, с которым я, благодаря человеческим и научным отношениям, сроднился больше всего» [1, с. 185].
Эйнштейн с первых дней показал себя прилежным и дисциплинированным членом академии. Он пропускал заседания своего физико-математического класса только из-за болезни или когда был в отъезде. При этом на заседаниях в академии он был активен, часто сам выступал с докладами и сообщениями. Вот весьма убедительная статистика. С 1914 по 1932 годы, когда Эйнштейн пребывал в Берлине, состоялось 326 пленарных заседаний Прусской академии наук, из которых Эйнштейн посетил 191. В тот же временной период состоялось 319 заседаний физико-математического класса, он участвовал в 183 из них. В этих заседаниях он сам сделал 23 доклада и 33 раза его работы представляли его коллеги — Макс Планк или Макс фон Лауэ. На основании этих выступлений в трудах академии было опубликовано 44 статьи, которые нередко, по указанию академика-секретаря, печатались отдельными брошюрами немалыми тиражами. Кроме того, Эйнштейн предложил к публикации 16 работ других авторов, сам представлял работы больного Шварцшильда, от имени академии приветствовал новых членов, среди них Дебая (1920), Зоммерфельда (1920), Нильса Бора (1922), Леви-Чивита (1929) [2, с. 9].
Эйнштейн участвовал в работе множества академических комиссий и комитетов. Когда в 1917 году он занял давно обещанное место директора Физического института Общества имени кайзера Вильгельма, то смог руководить большими научными проектами. Так, по его инициативе была создана обсерватория «Башня Эйнштейна» в Потсдаме, директором которой стал астроном Эрвин Фройндлих, первым попытавшийся экспериментально проверить выводы общей теории относительности. (Более подробно об этом смотрите мою статью «Почему Эйнштейн не сослался на опыт Майкельсона?» [5].)
Если бы не приход к власти нацистов, Эйнштейн вряд ли бы решился навсегда покинуть Берлин.
Евгений Беркович
Литература
1. Goenner H. Einstein in Berlin. 1914–1933. München: Verlag C. H. Beck, 2005.
2. Treder H.-J. (Hrsg.). Albert Einstein in Berlin. 1913–1933. Berlin: Akademia-Verlag, 1979.
3. Эйнштейн А. К электродинамике движущихся тел. Собрание научных трудов в четырех томах. Т. I. С. 7–36. М.: Наука, 1965.
4. Беркович Е. Альберт Эйнштейн в фокусе истории ХХ века. М.: URSS, 2018.
5. Беркович Е. Почему Эйнштейн не сослался на опыт Майкельсона? // Семь искусств. 2022. № 3.
1 Это замечание отражает критическое отношение Макса Планка к световым квантам Эйнштейна, характерное для первого десятилетия ХХ века. Впоследствии Планк изменил свое мнение.
2 В книге Хуберта Гёнера «Эйнштейн в Берлине» [1] ошибочно написано, что поездка Планка и Нернста в Цюрих состоялась до общего собрания академии, утвердившего избрание Эйнштейна, хотя мы видим, что берлинские академики выехали на следующий день после пленума.
3 Матери Эльзы и Альберта были родными сестрами, а отцы — двоюродными братьями. Так что Эльза и Альберт были одновременно двоюродными и троюродными братом и сестрой.
4 Адресат письма точно не установлен.
(3 оценок, среднее: 4,67 из 5)
Загрузка...