«О-о-чень мне, старому филину, не нравится этот ХХI век…»

Евгений Войскунский
Евгений Войскунский

Девятого апреля замечательному писателю Евгению Львовичу Войскунскому исполнилось бы сто лет. До этой даты он не дожил. Его не стало 3 июля 2020 года.

Три человека повлияли на мою жизнь самым существенным образом. Евгений Львович Войскунский научил правильному отношению к жизни и тому, какой должна быть настоящая литература. Генрих Саулович Альтшуллер (Альтов) научил тому, что настоящая литература невозможна без ясной, интересной и, главное, новой авторской идеи. Октай Хангусейнович Гусейнов научил научному поиску и креативности мышления. Никого из моих учителей нет уже в этом мире. Евгений Львович ушел последним, хотя родился раньше.

Отношение свое к происходящим в мире событиям я всегда сверяю с тем, как относился к ним (и относился бы сейчас) Евгений Львович, до последних дней сохранявший удивительную ясность, логичность мыслей и определенность оценок.

К наступившему XXI веку Евгений Львович относился со скептицизмом, возраставшим год от года.

***

Из письма 21 марта 2015 года:

«Дорогой Павлик, получил твое послание, но прочел не сразу: был болен… Печально то, что ты написал о нынешнем положении в НФ — об ее деградации, едва ли не вырождении…

Черт догадал меня дожить до 21-го века».

***

Представляю, что сказал бы Евгений Львович, если мы сейчас, как бывало, говорили бы о нашем «сегодня», вспоминая «вчера» и обсуждая еще не наступившее «завтра».

Так и слышу голос:

— Не нравится мне этот двадцать первый век. Не нравится, что происходит в стране. В страшном сне не мог предположить. Это оксюморон…

Так и вижу: Евгений Львович поднимает стаканчик с коньяком и смотрит в окно на заснеженные улицы Солнцева, где прожил вторую половину долгой жизни.

Возразить нечего: такую реальность ни он, ни я не то что не могли представить, мы о ней не думали, как не думаешь о событиях, принципиально невозможных в нормальной человеческой вселенной.

Евгений Львович оставил незаконченную рукопись повести — о войне, людях, судьбах. И о любви. О чем бы ни писал Евгений Львович в своих реалистических романах, в них всегда переплетались судьбы людей разных поколений. И всегда была любовь. Главная книга Е. Л. Войскунского, которую он считал итогом жизни, называлась «Полвека любви».

На самом деле — почти век.

Родился Евгений Львович Войскунский 9 апреля 1922 года в Баку. Окончил школу в Баку, поступил на искусствоведческий факультет Академии художеств в Ленинграде, но окончить учебу не успел — в 1940 году был призван в армию. Служил в Кронштадте, потом на полуострове Ханко. Там его застала война. О героической обороне Ханко Евгений Львович рассказывать не любил — как подавляющее большинство ветеранов не любит рассказывать о войне. Знаю разве что об одном эпизоде, описанном в книге «Полвека любви». Когда прибыл корабль-спасатель, чтобы вывезти на большую землю оставшихся в живых моряков, Евгению Львовичу пришлось прыгать с десятиметровой высоты на качавшуюся далеко внизу палубу, и молодой матрос был уверен, что это последние секунды в его жизни. Штормовое море, палуба, ходившая ходуном и сверху выглядевшая не больше пятикопеечной монеты…

Ему повезло. Он выжил и до демобилизации в 1956 году служил военкором в различных военных газетах. Войну закончил в звании капитан-лейтенанта. Потом была первая книга («Первый поход», 1956), Литературный институт, возвращение в родной Баку…

Писал Е. Л. Войскунский о войне и во второй книге («Наш друг Пушкарёв», 1960). К научной фантастике обратился, когда с двоюродным братом, Исаем Борисовичем Лукодьяновым, придумал идею и сюжет фантастического романа, действие которого происходило в Баку. Город не назывался — просто «южный город у моря», но каждый бакинец, разумеется, узнавал описания улиц, площадей, знаменитого приморского бульвара. Исай Борисович был технарем, инженером, Евгений Львович — гуманитарием, писателем. Союз «физика и лирика» принес замечательные плоды: опубликованный в 1962 году научно-фантастический роман «Экипаж „Меконга“» быстро завоевал популярность и принес авторам заслуженную славу. «Экипаж „Меконга“» и сейчас читается так, будто написан вчера, а не 60 лет назад. Замечу, что многие современные фантастические романы читаются, будто написаны не сегодня, а именно 60 лет назад…

Первым читателем и редактором «Экипажа „Меконга“» стал Аркадий Стругацкий. В те годы он работал литературным редактором в издательстве «Детгиз», к нему и попала в самотеке рукопись бакинских авторов. Аркадий Стругацкий понял, что перед ним шедевр, но и недочеты, свойственные начинающим авторам, разглядел тоже. В результате роман стал совершенным, а сотрудничество Евгения Львовича и Аркадия Натановича переросло в дружбу.

«Экипаж „Меконга“» — один из немногих советских научно-фантастических романов, выдержавший множество переизданий и переведенный на несколько иностранных языков.

Потом были фантастические романы: парадоксальный «Очень далекий Тартесс» (1968), романтический «Плеск звездных морей» (1970), мудрый «Ур, сын Шама» (1975), сборники рассказов и повестей «На перекрестках времени» (1964), «Черный столб» (1981).

«Плеск звездных морей» — роман о коммунистическом будущем. О том времени, когда человечество будет готово отправить к звездам первую экспедицию. Персонажи романа горячо обсуждают: лететь или не лететь? Быть или не быть людям «гражданами Галактики»? Описанные в романе дискуссии напоминают нынешние споры о том, нужно ли отправлять экспедиции на Марс, строить там долговременные станции, осваивать Красную планету. Современные энтузиасты и энтузиасты коммунистического будущего выдвигают практически одинаковые аргументы в пользу космической экспансии. Да и у скептиков — будущих и современных — аргументы одинаковые.

Энтузиасты-шестидесятники были уверены, что коммунизм будет построен. Не потому, что так записано в программе КПСС. Фантасты скорее полагали, что советский официоз лишь отдаляет «светлое будущее всего человечества». Коммунизм — по ранним Стругацким, Ефремову, Савченко, Войскунскому и Лукодьянову — представлялся неизбежной фазой в социальном развитии. А Генрих Альтов в рассказе «Порт Каменных Бурь» задавал вопрос: что будет ПОСЛЕ коммунизма…

***

В далеком 1962 году (60 лет назад, а помню, будто это произошло вчера) при Союзе писателей Азербайджана была организована комиссия по научно-фантастической и приключенческой литературе. Инициатором создания комиссии был Евгений Львович, он и стал ее председателем.

***

Из письма 6 июня 2018 года:

«…Всегда с удовольствием, но и с некоторой горчинкой, вспоминаю шестидесятые годы в Баку, нашу комиссию по фантастике, наши разговоры и споры о НФ — и нашу (наивную) уверенность, что грядущий ХХI век наверняка будет веком космических полетов, освоения Солнечной системы и т. п. А век оказался совершенно другим. Дела земные не дают человечеству оторваться от околоземной орбиты — какие там полеты к Марсу и Юпитеру, вот вам Крымский мост, вот Мундиаль, сидите и радуйтесь.

О-о-чень мне, старому филину, не нравится этот ХХI [век]».

***

Советская научная фантастика в шестидесятых годах переживала расцвет, но это мы поняли значительно позже, а тогда, как и сейчас, говорили о кризисе жанра — мало, мол, интересных идей и книг. Что это такое — десяток новых книг в год и пара десятков рассказов в тонких журналах («толстяки» фантастику не публиковали из принципа, считая ее «низким жанром»). Между тем именно в шестидесятых выходили книги, живущие до сих пор: повести А. и Б. Стругацких, романы И. Ефремова, В. Савченко, рассказы Г. Альтова, В. Журавлёвой, Д. Биленкина, О. Ларионовой, А. Днепрова, И. Варшавского, С. Гансовского… И произведения Е. Войскунского и И. Лукодьянова.

В 1970 году Евгений Львович переехал в Москву — вернее, в тогдашний пригород Солнцево, — где и прожил до конца жизни. О том, какую роль играл Евгений Львович в литературной жизни Баку, говорит тот простой факт, что после его отъезда комиссия по научно-фантастической литературе была распущена.

В 1984 году скончался Исай Борисович Лукодьянов, и Евгений Львович вернулся к «истокам» — к реалистической прозе. Прозе о людях на войне. О семьях, в чью жизнь в той или иной форме вторгалась война и разрушала (но порой соединяла) судьбы. Реалистическая проза Войскунского удивительна — как ни парадоксально, именно ее реализм противоречил «вектору развития» так называемой большой литературы («боллитры»). В русской реалистической прозе всё чаще стали появляться, а порой становиться основой сюжета мистические, фантастические элементы. Редкий роман нынче обходится без элементов мистики. Войскунский на этом фоне оставался одним из немногих сугубых реалистов. Он четко разграничивал реализм и фантастику. За все последующие годы (а после переезда в Москву Войскунский прожил полвека — больше половины долгой жизни!) Евгений Львович написал всего две научно-фантастические повести «Химера» и «Девиант» — это была скорее дань ностальгии по шестидесятым. Не возвращение к фантастике, а воспоминание о фантастическом литературном прошлом.

***

Из письма 27 января 2018 года:

«О современной журнальной прозе… В Переделкине я брал в библиотеке и читал (или просматривал) толстые журналы. Были вещи хорошо написанные, но по окончании чтения возникал вопрос: а о чем, собственно, эта повесть? Верно, писателю не о чем сообщить читателю — только хорошо, или не очень, выписанная несущественность».

***

Писал Евгений Львович медленно, тщательно и — глубоко. Поразили меня три его книги, к которым я обращаюсь «в минуты тревог и печали»: повесть «Девичьи сны» (2000), огромный роман-эпопея «Балтийская сага» (2018) и мемуарное произведение, которому трудно подобрать жанровое определение: «Полвека любви» (2009).

«Девичьи сны» — о до сих пор кровоточащем Карабахском конфликте. Войскунский сумел — нет, не подняться над конфликтом, а показать, оставаясь в гуще событий, не столкновение народов, но их общую судьбу, разломанную обстоятельствами, которым оба народа не сумели противостоять.

«Полвека любви» — мемуарное произведение по форме, а по содержанию — «зеркало советской жизни». Есть там несколько слов и обо мне, и, перечитывая «Полвека любви», я всякий раз «застреваю» на этих строках, переосмысливая собственную жизнь, свои литературные успехи и неудачи.

«Балтийская сага» — огромное эпическое полотно, жизнеописание нескольких семей (по сути — жизнеописание всего советского народа), начиная от 1921 года (Кронштадтское восстание) и вплоть до конца нулевых годов XXI века (время «раннего путинизма»).

Научно-фантастические романы Войскунского и Лукодьянова в шестидесятых годах выходили (и переиздавались) большими даже по тем временам тиражами. Издателя «Балтийской саги» Евгений Львович не мог найти в течение почти десятка лет. Издатели или отвергали книгу сразу, или брались за издание, но потом, как нынче говорят, «сваливали», и, наконец, в 2018 году сага вышла в издательстве «Этерна» тиражом всего 500 экземпляров. В старые времена книга затерялась бы, осела на полках библиотек и стала библиографической редкостью. Она и сейчас — в бумажном виде — редкость библиографическая, но, к счастью, есть Интернет, и любой желающий (надеюсь, их не меньше, чем в былые годы) может прочитать этот роман и узнать много такого, о чем не подозревал прежде. Правду о мире и войне, любви и предательстве, стране и мире…

***

Евгений Львович многие годы был одним из руководителей московского семинара научной фантастики — вместе с другими замечательными фантастами советского времени: Георгием Гуревичем и Дмитрием Биленкиным. Принимал Евгений Львович участие и в работе Малеевского семинара молодых-писателей фантастов.

Но всё же лучшими годами своей жизни Евгений Львович считал шестидесятые, когда в Баку встречались и вели то неспешные, то бурные беседы бакинские писатели-фантасты: Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов, Генрих Альтов, Валентина Журавлёва, Рафаил Бахтамов… И я там был, эти годы были лучшими и в моей жизни. Радость общения с единомышленниками и свобода мнений — может ли быть что-то важнее?

Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, но можно помнить о той реке, куда войти невозможно…

Павел Амнуэль

Подписаться
Уведомление о
guest

0 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (3 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Загрузка...