Ольга Зеленина: «Труп ФСКН перевернулся в гробу»

↓ «Маковое дело» и судебная экспертиза: ученые на службе силовиков?

21 февраля 2019 года вступил в силу оправдательный приговор по «маковому делу», вынесенный присяжными в Брянском областном суде. Ольга Николаевна Зеленина рассказала нашей газете о ближайших планах. Беседовала Наталия Демина.

— Что для вас стало итогом 2018 го­да?

— Год был переломным, наконец-то многострадальное «маковое дело» достигло финала. Мы услышали вердикт присяжных, и он был оправдательным. Оправдали не только меня, но еще и 12 других подсудимых. Это была безусловная победа. Я думаю, что труп ФСКН, службы, распущенной президентом в 2016 году, перевернулся в гробу.

— Какой интересный образ! Какие у вас планы на 2019 год?

— Я очень надеюсь, что эта победа станет только первым шагом. Что наконец-то правительство РФ услышит о маковой проблеме и найдет пути ее решения и что тысячи других бакалейщиков, которым не повезло и их судил не суд присяжных, тоже будут освобождены. Я благодарю газету «Троицкий вариант» за постоянное сопровождение нашего процесса, за помощь и поддержку и за вклад в победу.

— Кто еще пришел вам на помощь?

— Мне на помощь пришло огромное число людей, большинство из которых я прежде не знала. Прежде всего, это Общество научных работников (и уже ушедший Дмитрий Дьяконов, и Андрей Цатурян, Галина Цирлина, Александр Фрадков, Михаил Фейгельман, Михаил Гельфанд…), которое постоянно помогало с 2012 года. Его обращения были опубликованы на сайтах и отправлены в Генеральную прокуратуру. Они сыграли свою роль. «Новая газета» и ее замечательные журналисты Ольга Боброва, Вера Челищева, Анна Артемьева. Правозащитники Лев Пономарёв (Движение «За права человека»), Лев Левинсон (правовой сайт Hand-help), Андрей Бабушкин (Комитет «За гражданские права»), Ольга Орлова на ОТР. Вика Ивлева, замечательный фотограф и журналист, с которой мы познакомились в сентябре 2012 года, когда она пришла сделать мои фото для телеканала «Дождь». «Диссернет», проведший анализ обвинительного заключения, и особенно Андрей Ростовцев. Брянцы Александр Богомаз, Александра Быкова и Татьяна Тучина, которые своим присутствием на судебных заседаниях напоминали присяжным о том, что это дело имеет преюдициальное значение. Адвокат Михаил Голиченко и юрист Александр Смирнов более пяти лет неустанно консультировали меня. «Русь Сидящая» обеспечила помощь адвоката Алхаса Абгаджавы в 2013 году, «Агора» обеспечила мне юридическую помощь адвоката Евгения Губина в 2014–2016 годах. В 2018 году подключилось Международное историко-просветительское, правозащитное и благотворительное общество «Мемориал», которое предоставило мне помощь адвоката Анны Зайцевой на этапе прений сторон.

Не только родственники, однокурсники, одноклассники, соседи, друзья, коллеги по работе, но и прежде незнакомые мне люди с открытой душой приходили на помощь. Наконец, Академия наук и ее Комиссия по борьбе с лженаукой. Все они сделали свой вклад, чтобы процесс был выигран.

— Этот суд показал, что мнение народа, которое присяжные представляют, иногда становится решающей силой.

— На самом деле до того, как вся эта «маковая история» произошла, мне казалось, что я везунчик. Я училась в хорошей школе, получила золотую медаль. Сдав один экзамен, поступила в университет. Никаких взяток, никаких подношений никому. У меня прекрасный муж и семья. Работала и было всё удачно. И вдруг такой удар! Ты оказываешься за решеткой — и что бы ты ни говорил и не делал — ничего не помогает. Но когда здравый смысл наконец-то, через семь лет, восторжествовал, то хочется верить, что это будет всегда. Что это не первый и не последний раз, а так будет всегда. Я хочу, чтобы это время наступило.

— Большую роль сыграла ваша семья, прежде всего муж.

— Муж не только всё это выдержал, но и все годы меня поддерживал.

— Приговор, вынесенный присяжными, устоял и вступил в силу. Почему прокуратура не стала его обжаловать?

— По моему мнению, в процессе стала очевидной абсурдность обвинения подсудимых бакалейщиков в торговле наркотиками под видом пищевого мака и как следствие — абсурдность обвинения меня в превышении должностных полномочий и пособничестве преступному сообществу. Кроме того, выявились нарушения в ходе предварительного следствия, которые обязаны были привести к отмене обвинительного приговора.

— Будете ли вы подавать иски о моральном и материальном ущербе?

— Да, я сейчас готовлю иски.

— Как коллеги по институте приняли оправдательный приговор?

— Коллеги были рады, но всех волнует вопрос, кто и как ответит за годы издевательства надо мной и здравым смыслом.

— Иногда научному и правозащитному сообществу удается помочь человеку и вытащить его из СИЗО на свободу. В чем вы считаете был главный ключ к вашей победе?

— Главный ключ победы — в нашей несломленности и большой общественной поддержке. Мы неустанно настаивали на невиновности. На протяжении более чем шести лет «Новая газета» и «Троицкий вариант» освещали все значимые события процесса. РАН после шести лет молчания выступила в защиту, и это переломило ход процесса.

Хочется, чтобы 2019 год стал годом победы и для других ученых, которые сегодня находятся под уголовным преследованием. Главное, чтобы их не держали в застенках, тогда их доводы в свою защиту будут звучать громче и весомее.

Ольга ­Орлова, научный журналист (ОТР):

Ходить на судебные заседания тяжело и неприятно. Знания после этого горькие, однако в нашей стране не бесполезные. Чему нас учит «маковое дело» с участием Ольги Зелениной?

Урок первый, печальный: даже в неполитических, а чисто уголовных процессах произошло полное сращивание судейской и обвинительных ветвей. Если на вас дело заведено, то судья точно будет на стороне обвинения. А защита практически бессильна. Так устроена современная судебная система в России. По степени агрессии и предвзятости по отношению к обвиняемым и к представителям защиты судья Брянского областного суда Тулегенов не отличается от судей Мосгорсуда, которые рассматривают дела с политической составляющей. И единственная надежда в таких процессах на присяжных, которые могут просто разозлиться, глядя на отвратительное поведение судьи. Однако статей, по которым допускается суд присяжных, очень мало. Поэтому шансов на то, что «суд разберется», в России практически нет.

Урок второй, обнадеживающий: бороться с системой можно только всем миром и всеми способами. Нет возможности решить дело одним дорогим адвокатом, одним звонком влиятельному лицу, одной шумихой в прессе и пр. «Маковое дело» в Брянске удалось выиграть потому, что каждый делал, что мог. Кто-то шел общаться с высокопоставленными чиновниками, кто-то ездил на процессы, кто-то освещал процесс в региональной местной прессе, кто-то — в федеральной. Кто-то искал поддержки у политиков, кто-то пытался донести правду до присяжных. Кто-то бескорыстно оказывал юридическое сопровождение и поддержку подсудимым, кто-то собирал деньги на адвокатов. Кто-то собирал подписи коллег.

Мне эта история напомнила опыт борьбы ВИЧ-инфицированных в США в 1990-е, когда нужно было развернуть государственную махину и всё общество в сторону серьезной проблемы. Нужно было убедить сенаторов и конгрессменов в изменении законодательства, нужно было стимулировать ученых на создание лекарств, нужно было продавить FDA изменить регламенты появления новых препаратов на рынке и т. д. И тогда больные и их родственники раскололись на группы и делали, кто что мог. Одни устраивали радикальные акции и манифестации, шли на жесткое столкновение с полицией. Другие надевали дорогие пиджаки, поднимали связи и шли к политикам и чиновникам на переговоры, третьи предлагали свою помощь ученым в лабораториях. Но за десять лет они добились серьезных сдвигов, и люди перестали умирать от СПИДа.

Конечно, наш успех намного скромнее, но в чем-то история с «маковым делом» с участием Ольги Зелениной похожа на этот опыт: и президент РАН А. М. Сергеев и вице-президент РАН А. Р. Хохлов оказали серьезную поддержку, и журналисты из изданий, где начальство разрешало поднимать эту тему, рассказывали об этом, и коллеги-ученые собирали деньги и подписи в поддержку, и местные активисты в Брянске пытались привлечь внимание к процессу.

В итоге тринадцать человек оказались оправданными. Я помню их лица на скамье подсудимых и понимаю, что́ значит эта победа для их семей. По­этому третий урок, главный: таких процессов по стране идет, к сожалению, много, не надо отмахиваться, надо участвовать по мере возможности — деньгами, словами, присутствием, связями. И только так можно спасти живого человека.