канд. хим. наук, до апреля 2015 года — науч. сотр. химфака МГУ
В последнее десятилетие в отечественной науке возрос интерес к наукометрическим методам оценки эффективности научных исследований. В Московском университете после длительного (несколько десятилетий) «ледникового периода» инициатива в этом деле исходила от ректората. Стоит вспомнить, что один из основоположников наукометрии профессор В. В. Налимов (1910–1997) работал на биологическом факультете МГУ и не раз обращался к руководству с предложением о развертывании наукометрических работ. Такое время наступило в начале второго десятилетия настоящего века. Предлагалось при конкурсном избрании учитывать такие индикаторы, как число публикаций в высокорейтинговых журналах, число ссылок, индекс Хирша и прочие признанные мировые научные стандарты.
Следующий шаг в этом направлении — весна 2015 года. В приказе ректора академика В. А. Садовничего за № 136 от 2 марта 2015 года руководителям структурных подразделений предписывалась разработка Положения о персональном рейтинге научного сотрудника (ПРНС) структурного подразделения [1]. При первичном избрании следует объявлять конкурс только в том случае, если у кандидата его ПРНС превышает средний ПРНС подразделения по данной должности. При повторном избрании срок заключения контракта (пять лет, три года, один год) зависит от значений ПРНС кандидата и значений рейтинга подразделения. По распоряжению ректора № 70 от 1 апреля 2015 года руководители структурных подразделений представляли в секретариат Ученого совета МГУ пороговые значения рейтинга по должностям научных сотрудников. В пояснительной презентации отмечено, что каждое подразделение разрабатывает свой ПРНС и способ его расчета по предлагаемым формулам. Формулы включают количественные показатели результативности научной и учебной работы, привлеченное финансирование и пр. за определенный период времени, учитываемые при расчете ПРНС. Их веса и соотношения определяются самими подразделениями [2].
Ряд подразделений представили свои предложения. В них показаны расчеты количества баллов для каждого показателя, суммирование баллов и сопоставление суммы с пороговыми значениями ПРНС для каждой должности. Например, в предложениях механико-математического факультета баллы для монографии определяются произведением 5 на число страниц, произведение затем разделяется на число соавторов.
В предложениях факультета вы-числительной математики и кибернетики статья в международном журнале получает 3 балла, научная монография (учебно-методическое пособие) менее 5 печатных листов имеет 2 балла. В предложениях химического факультета баллы за научную статью определяются по формуле: баллы = IFx50/√n, где IF — импакт-фактор журнала, определяемый из баз данных цитирования Web of Science или Scopus, n — число соавторов.
Таким образом, здесь используются баллы, количественно оценивающие эффективность деятельности научного сотрудника. Полезно рассмотреть опыт использования баллов в отечественной науке для решения поставленной задачи. В конце 1960-х годов у нас в стране проводился эксперимент по применению методик оценки труда ученых. Заметное распространение получила так называемая карповская система по имени ее разработчиков из Физико-химического института им. Л. Я. Карпова. Система получила название «карповской лесенки», так как научных сотрудников перемещали по должностям и окладам сообразно баллам, выставляемым экспертной комиссией. В эксперименте приняли участие около 70 академических и отраслевых научно-исследовательских организаций. Эксперимент показал, что применение баллов для произвольно выбранных критериев дает менее надежные результаты по сравнению с использованием обычных экспертных оценок. В балльных оценках результаты, одинаковые по публикационной форме, признаются равноценными и не определяются качеством представленной информации. Балльные оценки «срезают» выдающиеся достижения. Остаются неясными вопросы выделения индивидуальных вкладов из коллективных достижений. При рассмотрении вкладов выпадают ряд функций научных сотрудников, выполняемых в интересах всего коллектива. Это, например, коммуникативная функция — распространение новой ценной информации. Важную роль играют исследователи, продуктивные в выполнении научной критики. Не следует забывать и об ученых, помогающих преодолевать «тормозящее поле», возникающее при появлении и распространении новых идей. И это только часть критических замечаний по поводу баллов. Результаты эксперимента с баллами не получили одобрения научной общественности, эти работы не были продолжены.
Введение рейтингов в Московском университете — это по сути дела возврат к карповской системе. Несистемное использование некоторых наукометрических индикаторов (о них ниже) не изменяет данный вывод. Различия в выборе индикаторов, формул расчета баллов и пр. показывают отсутствие единой методической основы оценки эффективности научного труда. Может, получаемая при этом «лестница» не такая крутая, как карповская, но и она способна причинить множество «травм» различной тяжести научным сотрудникам.
Отметим некоторые особенности применения ПРНС. Наибольшее распространение получили варианты импакт-факторов журналов из баз данных научного цитирования, а также индекс Хирша. Нигде не отмечались недостатки этих индикаторов. А вот действительно важный индикатор — суммарная цитируемость публикаций научного сотрудника — встретился только в трех из двух десятков предложений.
Концептуальная основа оценки эффективности научного труда разработана в наукометрии. Это информационная модель развития науки. В ней публикации являются носителями информации, журналы — каналами связи, библиографические ссылки — особым языком научной информации, показывающим воздействие цитируемых работ на развитие информационных потоков.
Науку можно рассматривать как процесс получения новой информации. Она представляется как самоорганизующаяся система, развитие которой управляется ее информационными потоками. Внешние условия — ассигнования, отпускаемые на развитие науки, организационные формы, идеологическое давление, секретность — это элементы среды, в которой развивается наука. Среда может быть благоприятной или неблагоприятной для развития науки, но она не может заставить науку развиваться в каком-то чуждом ей направлении. Выбором модели определяется постановка задачи и решается основная методологическая проблема: что и как надо измерять и с каких позиций интерпретировать полученные результаты.
В. В. Налимов утверждал, что обращение к наукометрии становится возможным после выяснения структуры науки. Ее структура задается системой библиографических ссылок. Ссылки связывают публикации между собой и таким образом структурируют информационный поток. Поэтому в наукометрии анализ библиографических ссылок занимает особое место. Так как наука погружена в социальные структуры, на систему библиографических ссылок заметно воздействуют такие искажающие ее факторы, как языковые, идеологические и политические барьеры. Но эти факторы всё же не разрушают систему внутренних связей между публикациями.
Авторы первой в мире книги по наукометрии В. В. Налимов и З. М. Мульченко полагали, что к сбору информации для оценки цитируемости следует подходить очень продуманно и количественные оценки необходимо дополнять смысловым анализом [3].
В зарубежных работах по эффективности научного труда преобладает содержательная экспертиза с опорой на наукометрические индикаторы [4]. Наукометрические данные дополняются информацией по получению престижных премий, званий, членством в академиях, экспертных советах, редколлегиях журналов, заказными докладами на широких конференциях и пр.
Несмотря на успехи в решении обсуждаемой проблемы, остаются вопросы, требующие осмысления. Один из них — выделение индивидуальных вкладов из коллективных достижений. В этом могут быть полезны представления современного менеджмента. Одно из его положений — результат любой работы равен потенциалу минус вмешательство. К вмешательству относятся проверки, контроль, приказы и т. п. Вот как об этом сказано в публикации [5]: «Вопреки распространенному мнению, они, оказывается, не помогают выполнению работы, а существенно мешают ее успеху. Вмешательство подрывает доверие, провоцирует страхи, более того, оно неизбежно вызывает сопротивление». Таким образом, вопрос об индивидуальных вкладах не рассматривается и основное внимание уделяется оценке эффективности исследований научных коллективов. При этом важно сохранить их творческий микроклимат.
Естественно, при широком развертывании наукометрических исследований при оценке эффективности научного труда будут встречаться случаи недостатка информации для принятия обоснованных решений. Здесь применимы представления одного из направлений современного менеджмента — так называемый альтернативный менеджмент (АМ). Одно из основных положений АМ — это соотношение «98/2», выдвинутое американским специалистом по управлению качеством Демингом. Соотношение показывает, что 98% проблем организации работы зависят от системы — среды, в которой работают сотрудники и в соответствии с которой они выполняют свои функции. И только 2% проблем связаны с неудачными действиями персонала. Поэтому основные усилия должны быть направлены на совершенствование системы с целью получения дополнительной информации. Это дело относится к функции менеджмента.
Еще одно важное положение АМ — отказ от наказаний в любой форме, что существенно при интерпретации результатов применения наукометрии. Успех организации определяется вовлечением всех сотрудников в улучшение дел, а страх наказания за неумелые действия, совершение ошибок и пр. делает такое вовлечение проблематичным. Наказание за неудачи и ошибки связано с унижением человека, а отказ от наказаний приводит к улучшению микроклимата в коллективе, повышению творческой отдачи сотрудников.
Вот как оценивают ситуацию авторы книги по альтернативному менеджменту Г. Н. Фидельман, С. В. Дедиков, Ю. П. Адлер: «…Мы все вышли из этого мира репрессивного менеджмента. Мы впитали его принципы, приемы и методы с молоком матери, они вросли в нас, стали неотъемлемой частью нашего мировоззрения, нашей психологии, нашего поведения. Абсолютное большинство менеджеров и простых работников даже не представляет, что возможна иная система отношений в компаниях, основанная на принципиально новых подходах» [6, с. 9].
Из сказанного выше следует, что применение баллов при оценке эффективности научного труда не сможет привести к хорошим результатам. Чем быстрее произойдет отказ от предлагаемых персональных рейтингов научных сотрудников Московского университета, тем лучше. Следует использовать подходы с широким применением разнообразных наукометрических индикаторов, принятых в передовых по развитию науки странах. Эти подходы полезно сочетать с представлениями современного менеджмента.
3. Налимов В. В., Мульченко З. М. Наукометрия. Изучение развития науки как информационного процесса. — М.: Наука, 1969.
4. Руководство по наукометрии: индикаторы развития науки и технологии: [монография] / Акоев М. А., Маркусова В. А., Москалева О. В., Писляков В. В.; [под ред. Акоева М. А.]. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2014.
5. Адлер Ю. П. Оцифрованный ученый (в печати).
6. Фидельман Г. Н., Дедиков С. В., Адлер Ю. П. Альтернативный менеджмент. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2005, с. 9.
Загрузка...
Из данного фрагмента:
“Наибольшее распространение получили варианты импакт-факторов журналов из баз данных научного цитирования, а также индекс Хирша. Нигде не отмечались недостатки этих индикаторов. А вот действительно важный индикатор — суммарная цитируемость публикаций научного сотрудника — встретился только в трех из двух десятков предложений.”
явно сквозит нечто личное. Чем это, интересно, суммарная цитируемость “действительно важнее” остальных показателей? Автор, публикующийся в наукометрических журналах, должен вроде бы знать, что индекс Хирша был специально введён для компенсации недостатков суммарной цитируемости как индикатора.
Ну, а рассуждения о вреде “вмешательств” в виде проверок, контроля, приказов, а также об “отказе от наказаний в любой форме” – чистейшей воды популизм. Наукометрия, “вмешательства” и “наказания” могут приносить как вред, так и пользу, в зависимости от адекватности их применения. Насчёт конкретной ситуации в МГУ, правда, не знаю, но и статья на эту ситуацию свет отнюдь не проливает.
>индекс Хирша был специально введён для компенсации недостатков
Большевизм в России был введён для исправления недостатков царизма, но оказался сам не свободен от проблем. Дикий капитализм ввели для исправления недостатков большевизма, а сейчас возвращается XIX век. И снова обнаружится, что не один инструмент не свободен от недостатков.
Пьер-Франсуа Ферхюльст, изобретатель уравнения логистической функции, которое сейчас входит во все учебники дифференциальных уравнений, обладает ничтожным индексом Хирша, поскольку является автором трёх статей. Однако общий показатель цитируемости его очень высок.
Таким образом, мы имеем дело с многокритериальной оптимизацией. Однако для тупой головы бюрократа,от которого вышестоящий бюрократ требует отчёта с дедлайном “вчера!” это слишком тяжело. Поэтому выбирается то или иное решение на основании одного показателя. Все они будут причинять ущерб, просто по-разному.
Ну так это очевидно, что никакого единого цифрового показателя оценки деятельности нет и быть не может. Наукометрия просто предоставляет разные статистические данные. Работать с которыми все равно должен эксперт. Который понимает смысл этих данных и их сочетаний. Это во всех областях так. Мне даже странно, что столь туго доходит до ученых.
Не стоит преувеличивать значение индекса Хирша сравнением с большевизмом и капитализмом. Также не нужно строить иллюзий насчёт тупости бюрократа, ибо недооценка противника ведёт к поражению. Если бюрократ хочет наукометрических показателей, тайте их ему, чем больше и разнообразнее, тем лучше – успокоится и отлезет. Проверял на себе неоднократно.
“Ред.коллегия не несет ответственности за полноту цитированной автором литературы”, а потому, цитировать россиянина без особого резона – нет необходимости. Мировая наука и Российская наука – конфликтующие системы, и языковой барьер к тому же имеется.
Вспоминается фраза Шаляпина: “Я не буду покупать аплодисменты”, это он про SCOPUS?
Продавать билеты публике – честнее, чем измерять мощность аплодисментов в децибелах.
Если сравнить частоту цитирования РЕНтв и “КУЛЬТУРА” шир.нар.массами, то – да, аураки – наше всё.
Надо, чтоб со стороны правительства был сформирован заказ на развитие науки, как то существует, по факту, в Социалистических Штатах Америки.
“Мировая наука и Российская наука — конфликтующие системы”
Это только для упертых патриотов, если речь идет о фундаментальных естественных науках. Тут российская наука есть просто малая доля мировой науки, которая делается в России. Хотя моська может искренне считать, что у нее конфликт со слоном, это ее личные трудности.
“и языковой барьер к тому же имеется”
Это только для неучей, которые как-то протиснулись через кандидатский минимум. Неумение читать и писать простейшие тексты на английском – это полная профнепригодность.
Много ли англоязычных читают на русском?
Вы считаете, что между США и Россией конкуренция на всех направлениях, кроме научного? Ишь, какая исключительность
Все эти рейтинги – фетиш. Из науки получаются деньги, но России предлагают довольствоваться ссылками, это очень хороший бизнес ;) .
Кстати, по-англицки читаю нормально, а вот когда/если придет пора учить иероглифы, или вязь арабскую – тады…
Конкуренция только повышает ценность цитирования. Если конкурент прочитал, да ещё и процитировал, значит, работа точно стоящая.
Еще лучше, если конкурент выпросил денег у своего правительства, провел интересующее Вас исследование и отчитался публикацией. Можно даже простить, если он забыл Вас процитировать.
И чего тут хорошего? Я ведь результатам конкурента вряд ли поверю и буду вынужден таки сам провести интересующее меня исследование, а приоритет останется за ним – опубликовавшим.
Вот мы и подошли к значащим критериям: приоритет, востреборанность, экономическая целесообразность. Продолжите список…
Вы подошли, вы и продолжайте. Расшифровывать полумысли мне не досуг.
А зачем читать на русском? ВСЯ мировая наука говорит на английском. Тоже мне проблема. Китайцев и разных прочих шведов это не смущает.
Между США и Россией есть конкуренция в сфере науки. Кто бы спорил. Также как есть конкуренция между любыми странами.
Но Вы-то иначе сказали: “Мировая наука и Российская наука — конфликтующие системы”.
Так какие системы конфликтуют?
“но России предлагают довольствоваться ссылками”
Кто именно предлагает? Где можно ознакомиться с этими предложениями? Агрессивные организаторы науки? Вы от Клейна заразились? Абсолютно никто не мешает России извлекать из науки все, что она может извлечь. В рамках конкуренции, разумеется.
“Но Вы-то иначе сказали: «Мировая наука и Российская наука — конфликтующие системы».” – когда?
А вот то, что у штатовца излишне цитирующего русских иогут урезать гранты, то – да, бывает.
Вы не согласны, что индексами цитируемости можно манипулировать?
Поинтересуйтесь историей с Оловниковым.
Когда?
VLadimirKox: 15.07.2015 в 14:31
Извиняюсь, погорячился. “Набрано клавиатурой – не вырубить арматурой”. Конкурируют не наука, а – политики, и по научной сфере – тоже.
“Русскому Попову, в отличие от Маркони, не удалось продолжить свои разработки.” Это – показательный пример, его использовали во время компании с “низкопоклонством перед западом”.
А Новоселов и Перельман…, как поживают директора институтов из которых они ушди? Скоро ли этих деректоров “расстеляют на футбольном поле”, за нанесения вреда российской науке, чтоб другим не повадно было? Если – нет, то так и продолжится “перекрывание кислорода” в Россиии и перетекание кадров за рубеж. Это – такой вид контрибуции, которую выплачивает Россия, тратя в МОН неплохие деньги.
Удивляет гипертрофированная озабоченность фундаментальными исследованиями. Деньги получаются из прикладных исследований, а потому Ломоносов мастерил мозаику, попутно удовлятворяя свой интерес к академическим вопросам, ему было не зазорно.
Либо – загрузить персонал прикладной работой, либо – сократить.Денег мало, потому что.
Нужно ли публиковаться о результатах прикладного исследования? Как влияют библиографические показатели на соотношение шума и полезного сигнала? Эти вопросы есть, но я по ним не готов высказаться.
Ок, разобрались. Извините, что и я “завелся”.
Ну “простейший текст” на английском я осилю. Только вот редакция требует от меня “или британский английский, или английский США, но не в коем случае не их смесь”. How do you do!
Word -> Сервис -> Выбрать язык -> английский (США) или английский (Великобритания)
http://studynow.ru/other/britishamerican
Не очень сложно, если говорить о статье в области естественных наук. Думаю, что любому ученому это под силу.
Дискуссия по своим посылам и выводам очень напоминает аналогичную вокруг ЕГЭ. Нужен ли метод оценки научного труда для сопоставления, скажем, двух претендентов на одну вакансию? Несомненно, только вот формальные показатели оказываются впереди логики и здравого смысла. Пока что внутри МГУ подобные рейтинги не введены в официальную статистику и носят рекомендательно-оценочный характер, но что-то мне подсказывает, что до оргвыводов в отношении левого края распределения недалеко. Неслучайно отделение первого и последнего квартилей в нем в отдельные группы.
Насколько я понимаю, к формальным показателям в данном случае скатились по причине того, что другие критерии кадровых назначений стали работать неприемлемо плохо.
А потому, вместо того чтоб “накостылять скотнику”, начинают считать коров по удою.
Что бы не было застоя, система должна быть проточной, и научного сообщества это тоже касается. 25% – увольнение, 25% – в миллионеры, 25% – в тюрьму, 25% – оставить для воспроизводства. как-то так…
А почему “другие критерии кадровых назначений стали работать неприемлемо плохо”?
Вопрос, полагаю, следует адресовать МОН и руководству МГУ.
То есть “жираф большой, ему видней”?
Или Вам не интересно?
Мне интересно, но я не жираф. А Вы, похоже, имеете ответ, но что-то Вас удерживает от его оглашения, или просто нагнетаете интригу?
Лично я думаю, что нашей экономике наука просто не нужна потому что на неё нет платёжеспособного спроса. Следовательно, в руководство массово попадают – и там надолго остаются – не те люди. Поэтому пытаются установить обратную связь чисто бюрократическим путём. Всё точно так, как и в случае с ЕГЭ.
Но мне никто не верит. Вот и пытаюсь понять, есть ли у кого другое объяснение.
Я Вам верю, однако невостребованность науки объясняет далеко не всё. В системе РАН-ФАНО науки поболе будет, чем в ВУЗах, однако там до подобной формалистики пока что не скатились. Очевидно, близость к МОН в большей степени способствует бюрократизации.
“…однако невостребованность науки объясняет далеко не всё”. Я, конечно, на всё и не претендую. Речь идёт о “главном члене”.
“Очевидно, близость к МОН в большей степени способствует бюрократизации.” Полностью согласен. Но эти деятели очень скоро доберутся и до нас. Уже начали.
“Дискуссия по своим посылам и выводам очень напоминает аналогичную вокруг ЕГЭ.”
Абсолютно точно. Как говорят те, кто ЕГЭ реализует, он нужен для того, чтобы обеспечить объективный контроль. Вопрос: почему раньше ЕГЭ не был нужен, а потом вдруг понадобился? Почему раньше формальные рейтинги не были нужны, а теперь вдруг всплыли?
Расцвет формалистики в системе образования обусловлен, кроме прочего, дилетантизмом управленческого аппарата. Как действует дилетант: проводит измерение, получает цифирь, на основании цифири (или вообще без оснований, если цифирь не нравится) принимает решение и не несёт за него никакой ответственности. В отличие от дилетанта, профессионал проводит серию независимых измерений и экспериментов, получает набор согласованных данных, оценивает (где возможно) степень достоверности и погрешности, и затем на основании всей совокупности и своего профессионального опыта принимает решение и несёт за него полную ответственность.
На мой взгляд, ключевой момент тут “…и не несёт за него никакой ответственности”. Попробовали бы они на том же уровне интеллекта провести реформу банковской системы. Такую реформу придушили бы в зародыше.
Друзья мои! Какая-то у вас непродуктивная дискуссия.
Клюете или автора, или друг друга. И все без идейно, а, значит, без толку.
А Васька (т.е. МОН и ректор МГУ, и другие чиновники, в том числе) ,
он даже не слушает, а просто “ест”.
Предлагаю.
Нужны идеи, нужны массовые публичные обсуждения этих животрепещущих вопросов
на собраниях коллективов и на Уч советах в всех НИИ.
Вот “куда надо дуть”, а не просто в ТрВ.
Иди к директору, требуй обсуждения этих вопросов!!!
—
А что касается наукометрии- дело нужное. Это и есть часть науки.
Только не надо перегибать палку.
—
Основной судья – это совет экспертов (а проще- твой Уч. совет!).
который заслушивает 10 работ соискателя
и по определенному критерию раздает за каждую работу баллы.
А далее – простая арифметика.
Вот это и есть его квалификационный индекс.
1 час работы Уч. Совета (на докладчика) и его индекс готов!!!!!
(Детали надо разрабатывать, но драфт уже имеется).
Пиши , товарищ, идеи..
“1 час работы Уч. Совета (на докладчика) и его индекс готов!!!!!”
Гениально! Всего за час можно избавиться от того, к кому мы всей дружной стаей, пардон, Уч. Советом, “такую личную неприязнь испытываем, что кушать не можем.”
Надо подссчитывать количество сотрудников эмигрировавших из лаболатории и число иностранных студентов приехавших для получения образования.
Надо подсчитывать экономический эффект от результатов исследования использованных в производстве. Нужен арбитраж по качеству экспертизы. Надо защищать приоритет исследований, как основу интеллектуальной собственности, на которую потрачены время и деньги. Экспроприация начатая начатая в 1917г. ещё не закончилась.
Гуманитарии пусть выскажутся за себя.
Кстати, а где отчисления в пользу РАН за работы проведенные по поиску полезных ископаемых?
“При рассмотрении вкладов выпадают ряд функций научных сотрудников, выполняемых в интересах всего коллектива. Это, например, коммуникативная функция — распространение новой ценной информации. Важную роль играют исследователи, продуктивные в выполнении научной критики. Не следует забывать и об ученых, помогающих преодолевать «тормозящее поле», возникающее при появлении и распространении новых идей”
Сюда осталось дописать еще пищеварительную функцию и чтение газет….а так вроде все учли
Повезло москвичам c “отсрочкой”! – в СПбГУ рейтинговая система введена в 2011. Результат известен чуть ли не всей стране – коллективы были (даже в страшно бедные и голодные 90-е), а сейчас, когда все живут несравнимо лучше – и научные школы порушили, и знаменитой университетской атмосферы и научного духа – тютю… Честное слово, про систему рейтингов в западных странах знаю только, что да: опубликовался в Nature или подобном – молодец, умница, грантов и патентов много – молодец! Мы много сотрудничаем и ездим по миру, и ни разу я не видела и не слышала, чтобы кто-то в научных группах Европы был озабочен подсчетом рейтинга… – нормальная рабочая обстановка, все просто работают, как у всех что-получается, что-то нет; безусловно, всем хочется опубликоваться в журнале получше, но фанатизма или “кивания” в сторону “соседа” не наблюдала ни разу. Опять же есть исследования, которые занимают как минимум полгода-год (а то и больше, если речь идет об исследованиях биологический активности, и не только), а есть – смешал в колбе 35 раз – вот тебе и 3 статьи! Понятно, что в первом случае – наукоемкость и прикладное значение несоизмеримо выше и главное затратнее по всему, а формально – у второго-то и статей больше и Хирш выше. Не буду спорить, нужна ли система рейтингов или нет, я сужу по результатам – В СПбГУ это (и не только, правда, это) привело к полному развалу! И я надеялась, что эксперимент на других не будет продолжен, ан нет… – значит, это кому-то надо!
“смешал в колбе 35 раз — вот тебе и 3 статьи!”
А то, что чел, может, лет двадцать опыт, методики и знания нарабатывал, перед тем как, смешав 35 раз (вместо, скажем, 35 тысяч) получить результатов на 3 статьи, мы в расчёт не берём?
Кто сказал, что не берем? Прошу искренне прощения, если кого задела! Ровно так же и с “колбами” (сама с “колбами” имею много дела) и чего ни коснись – иногда требуется несколько лет (иногда и 35…), чтобы разработать метод синтеза или саму методологию. Я лишь говорю, что система рейтингов субъективна! Не говоря о том, что Хирш, к примеру, патенты не учитывает, и многое прочее. А к вопросу, что всех надо стимулировать к поднятию уровня и рейтингов – а почему наше руководство даже не попробовало людей стимулировать “добром”: “мол, коллеги, такие времена, надо конкурировать, давайте попробуем пробиваться в лучшие журналы – это сейчас важно, это нужно и имиджу ВУЗа и нам лично” и т.д. – ? Мой опыт руководства показывает, что “добрым словом” и разъясняя (да, порой долго, пока “достучишься” до каждого), гораздо большего достигаешь – у людей мотив появляется, ощущение поддержки и пр. Вместо этого наши руко-водители вводят коэффициенты, выставляют рейтинги, когда, порой, заслуженные профессионалы по формальным параметрам оказываются “ниже” “сослуживцев”, которые, к примеру, работы делали на Западе, и у которых, соответственно, и проблем было меньше, и денег больше и не завертывали статьи в эпоху санкций, и пр. Множество параметров, которые формальными рейтингами не учесть. Результат – унижение, обиды, и стравливание людей = нет коллектива, нет единства работы над общим делом.
“Результат — унижение, обиды, и стравливание людей = нет коллектива, нет единства работы над общим делом.”
А это, на мой взгляд, отражение общей политики МОН, действующей по принципу ‘разделяй и властвуй’. Отсутствие единства – залог существования этой соковыжимательной системы.
Насчёт “стимулировать «добром»”, если те же формальные показатели используются не для рейтингования, а для выплаты стимулирующих надбавок к зарплате, это вполне работает не вызывая унижений и прочих эксцессов (при разумном выборе показателей).
ИМХО, постоянно смешиваются разные вещи. Конкуренция между командами, конкуренция за место в команде и отношения внутри команды.
И еще постоянно смешивается необходимость оценки и использование формальных критериев.
Нужно пользоваться богатством русского языка. Основное значение английского ‘concurrence’, кстати – согласованность или сотрудничество, но у нас этот термин понимается как соперничество. Вместо него лучше использовать ‘соревнование’, в смысле совместного ревнивого отношения к работе. А вместо ‘оценки’, подразумевающей определение цены человека или его труда, использовать ‘отметку’, т.е. то, чем отмечаются заслуги или качества.
Я конечно согласен, что стимулирующие надбавки типа ПРНД куда менее опасный(и куда более приятный нам) способ использования данных по публикационной активности(конечно и это приводит к косякам типа дробления статей, самоцитирования итпд), но хотя бы никого не увольняют.
В каком нибудь ДВГУ вообще приличные деньги платят за статью в WoS(что думаю очень стимулирует публиковаться именно в журналах с импакт фактором).
А с другой стороны, по каким тогда критериям лучше сокращать людей? На факультетах уже давно нет конкурса в аспирантуру, но тем не менее одну ставку мнса(12 т.руб) делят человек на 5-10 аспирантов+молодых кандидатов т.к. новых ставок нет, старые сократили, а на всех оставшихся сидят преподы которые работают на полную нагрузку и не всегда на полной ставке…
Насколько я понимаю, сейчас используется что то типа естественного отбора: если платить человеку зарплату 5т.р. в месяц и он продолжает двигать науку\читать лекции, значит пускай работает, а если увольняется- так он сам так решил…
“А с другой стороны, по каким тогда критериям лучше сокращать людей?”
Сокращать следует по критериям профнепригодности и ненадлежащего выполнения служебных обязанностей.
Это утверждение без содержательное. Так как не уточняет, на основании каких данных будет приниматься решение о профнепригодности, или вы хотите все передать на усмотрение деканов?
Бессодержательное? А Вы хотите, чтобы я перечислил все критерии по всем специальностям и должностям? Читайте трудовые договора и должностные инструкции – там всё есть.
То есть вместо наукометрии Вы предлагаете использовать в качестве критериев должностные инструкции и трудовые договора. Правильно ли я Вас понял?
В качестве критериев при сокращении – да, инструкции и договора.
То есть вы предлагаете не продлевать контракты всем у кого они кончились, и так реализовывать сокращение.
Cудя по обращению ‘вы’ и отсутствию знака вопроса, этот домысел видимо адресован неким злым силам. А ведь они могут и услышать.
“Злые силы” все это прекрасно знают и к этому и ведут. При системе контрактов на ограниченный срок и отсутствию финансирования по гловам эти вопросы просто возникать не будут.
Для информации: индекс Хирша и общее количество цитирований – практически эквивалентные показатели, т.к. связаны жесткой корреляцией (уравнение типа квадратного корня).
См. П.П. Федоров, А.И. Попов. Взаимосвязь показателей цитирования российских ученых // Вестник РАН. 2014. Т. 84. № 3. С. 28-38.
Практически эквивалентные? Спасибо за информацию. Учитывая то, что при одном и том же индексе Хирша общее цитирование может различаться в разы, могу поздравить Вестник РАН с публикацией данного открытия.
Это в средне-нормальной ситуации. Интерес как раз представляют отклонения. Например, малый Хирш при большом количестве цитирований говорит о наличии малого числа высокоцитируемых работ.
Ну так очень многие индексы хорошо коррелируют с теми абсолютными параметрами, которые учитываются при их подсчете. Индекс Хирша в этом смысле похож на индекс Шеннона, важно как абсолютное количество цитирований, так и их “выравненность”. Наверняка, Индекс Хирша хорошо коррелирует с числом статей, и плохо с числом цитирований самой цитируемой публикации автора.
Проблема наукометрических индексов в том, что адекватные сравнения между отдельными учеными\группами ученых можно проводить только внутри небольших и тщательно отобранных групп. Если, например, сравнивать число публикаций, то оно(у хорошо работающего и публикующегося ученого) внутри очень конкретной специализации(например энтомологии) может отличаться на порядок между энтомологами-систематиками и энтомологами-экологами, просто в силу разного количества усилий на производство 1 статьи. А выделить такие группы “сверху” практически невозможно.
Видимо, без экспертов никак не обойтись…
“Видимо, без экспертов никак не обойтись…”
А начать бы следовало с экспертизы той экономической модели, в рамках которой ни наука, ни образованные специалисты почти никому не нужны. То-то бы все удивились результатам! Оказалось бы, что там до сих пор ничего не слышали о XX-ом веке.
Абалкин Л.И. История российской экономической мысли и ее связь с политикой // ЭКО, № 11, 2009. С. 147-154
… В современной России при крайне низкой заработной плате инженеров, технологов и рабочих экономика ориентируется на примитивный труд. У квалифицированного труда нет ни стимулов, ни общественной значимости. В этом и состоит главная трудность в развитии технических и гуманитарных наук.
Вот это и есть мышление человека, который думает, что живёт в XIX-ом веке. На самом деле на плановую экономику в начале 90-х повесили ярлык – “рыночная”. Технологические связи при этом, естественно, остались прежними. Отдельные куски вместо централизованного управления попали под разные структуры. То, что требовало сложной кооперации, сыграло в ящик почти сразу. На коне оказались те, от деятельности которых зависело существование остальных. Они тупо высасывают из остальной экономики все деньги, которые можно высосать. Поэтому у них избыток денег, они все технологии покупают в готовом виде и наука им не нужна. У остальных при этом денег нет, в том числе и на науку. Это положение останется прежним даже при 20 $/баррель и намного хуже любой “ориентации на примитивный труд”. Фраза “У квалифицированного труда нет ни стимулов, ни общественной значимости” – чистая беллетристика.
Так что ничего, кроме могилы, нам не светит.
“основное внимание уделяется оценке эффективности исследований научных коллективов”. Похоже на то. Время Менделеевых и Чебышёвых на Руси прошло…
“Среда может быть благоприятной или неблагоприятной для развития науки, но она не может заставить науку развиваться в каком-то чуждом ей направлении.”
1. Госкомитет по делам изобретений и открытий СССР выдал Джуне патент на “способ бесконтактного лечения”, на основе которого “целительница” организовала в АН лабораторию по изучению трансцендентных явлений.
2. Президиум АН СССР специальным постановлением закрыл отдел социологии науки в Институте социологии. Более 30-ти лет русские ученые не читают книг по социологии, а только по наукометрии.
3. Примерно треть валютных гонораров советских авторов (в основном не москвичей) статей, опубликованных в переводных журналах, так до сих пор не выдана авторам или их наследникам.