Тоннель, залитый кровью и мраком. Как началась Первая мировая

Дарья Лебедева
Дарья Лебедева

Хейстингс М. Первая мировая война: катастрофа 1914 года. Пер. с англ. М. Десятовой. М.: Альпина нон-фикшн, 2014. — 604 с.

Британский историк и военный журналист сэр Макс Хейстингс, уже прославившийся за рубежом книгой о Второй мировой «Ад на земле» (вышла в России в прошлом году), к столетию Первой мировой написал объемный том, посвященный началу масштабного конфликта. Цитируя Андре Жида: «Мы входим в длинный тоннель, залитый кровью и мраком» и Уинстона Черчилля: «Из всех этапов Великой войны интереснее всего начало. Размеренное, молчаливое сближение гигантских сил, неопределенность их действий, череда неизвестных, непостижимых фактов, которые привели к первому столкновению в этой непревзойденной драме», Хейстингс так объясняет свой выбор: «начало Великой войны носит уникальный характер и вполне заслуживает отдельного рассмотрения».

М. Хейстингс. Первая мировая войнаДействительно, подробное исследование всех аспектов первых месяцев мирового вооруженного конфликта помогает понять уникальность этой войны. Хейстингс под лупой рассматривает период, когда «романтические представления о войне» были полностью уничтожены в окопах, под артиллерийскими обстрелами и первыми бомбардировками. В начале войны французские офицеры по старой традиции выезжали на поле битвы на конях, с развевающимися знаменами и под барабанный бой, верили в военный «кодекс чести». Многие руководители европейских армий всё еще полагались на силу «куража», на то, что храбрость и боевой настрой определяют исход сражения. Понадобились месяцы кошмара и огромные потери в личном составе, чтобы понять, что правила изменились и «теперь войной правят массы, деньги и машины», а «„пушечное мясо“невосполнимый ресурс». О том, как в первые месяцы Первой мировой были похоронены старые добрые военные традиции, о том, как «заграждения из колючей проволоки ширились, хотя до фантастических размеров в последующие годы им было еще далеко», о том, как постепенно каждый участник — от рядового до главнокомандующего, от безутешной вдовы до могущественного политика — осознавали, что эта новая война не будет быстрой и победоносной ни для одной из сторон, об этих внутренних и внешних переменах и написана книга Макса Хейстингса. Приведенные историком свидетельства многих участников событий и наблюдателей объединяет ощущение, точно описанное Жоржем Клемансо: «Мы привыкли представлять себе солдата, сцепившегося с врагом… Но куда сложнее набраться мужества, чтобы выдерживать вынужденное бездействие под градом снарядов. Куда суровее испытание лишениями, которые длятся бесконечно и поглощают все физические и душевные силы».

Книга Хейстингса — прежде всего документ человечности. Автор — не только историк, но и военный журналист, на собственной шкуре познавший, что такое современная война, -много внимания уделяет чувствам и ощущениям рядовых участников войны, их реакциям, настроениям и подробностям их быта. Лучшее, что есть в этой книге, — детали, картинки и зарисовки, собранные из множества личных документов и мемуаров: «Офицер резерва Роланд Вюстер впервые вытащил револьвер, чтобы пристрелить захромавшую лошадь. Он выстрелил три раза, однако несчастное животное сумело подняться на ноги и побрело прочьтогда взбешенный офицер велел лейтенанту добить лошадь киркой». Или невероятной силы сцена мобилизации немецких войск из дневника двенадцатилетней школьницы: «Стройными рядами они заполняли станцию, словно серые приливные волны. У каждого цветочная гирлянда на шее или букет в петлице. Из дул винтовок торчали астры, левкои и розы, словно солдаты собирались стрелять по врагу цветами». Великие трагедии высвечивают не только худшие человеческие стороны, но и — парадоксально — весь заключенный в нас свет, доброту, стремление к покою и нормальной жизни. Хейстингс наполнил свое повествование историями о спонтанных проявлениях доброты по отношению к противнику, порожденных непониманием рядовыми участниками целей войны: «Вчера вы с ними враги, сегодня союзники, и ни они, ни вы не знаете почему. Мы лишь игрушки, марионетки». Не случайно книгу о самом жутком эпизоде начала ХХ века Макс Хейстингс заканчивает главой о кратких рождественских перемириях, которые «стали для потомков ярким символом бессмысленности военных действий без подлинной враждебности и цели». Этот момент — один из образов Первой мировой, сохранившийся в массовом сознании наряду с другими штампами: «траншеи, грязь, колючая проволока и окопные поэты». Но этот момент важен для понимания характера конфликта и серии революций и бунтов, в некоторых странах его завершивших: «Командование противоборствующих сторон постаралось не допустить рождественских перемирий такого же масштаба в последующие годы, но всё же предотвратить неофициальные проявления сочувствия„живи и дай жить другим“с обеих сторон, ставшие характерной чертой конфликта на всех фронтах, оказалось им не под силу».

К концу 1914 года война вошла в стадию долгих окопных осад, когда «в ходе рутинных для траншейной войны действий — вылазок, дозоров, снайперской стрельбы, внезапных обстрелов и локальных атак», а также от холода, голода, болезней, ранений, гангрены и других факторов, ставших частью повседневной жизни, умирало огромное количество людей: «Грохот орудий и разрывов уже в печенках сидит. Конечно, об опасности продолжаешь помнить, но всё затмевает собой тоска». И это «растущее ощущение бесполезности всего происходящего, усиливающееся с каждой боевой операцией» стало основным чувством солдат на передовой. Следующие четыре года позиционного тупика постепенно разрушали изнутри армии и империи, сводя на нет первоначальный патриотизм, веру в справедливость и необходимость кровопролитных сражений, в общем, как писали историки Джон Хорн и Алан Крамер, «война как процесс угрожала затмить моральное и политическое значение ее исхода». Таким образом, к концу 1914 года война «превратилась в отвратительное бремя, которое каждый нес в меру своей стойкости». Чего не хватает этому объемному тому? Профессионального исторического анализа, обобщений и выводов, а иногда даже хотя бы логичности в изложении событий и фактов. Хейстингс, перелопативший огромное количество источников и историографии, порой путается, захлебывается в этом море и громоздит друг на друга свидетельства, эмоциональные высказывания, маленькие забавные (и не очень) факты, чтобы проиллюстрировать то или иное свое утверждение, но вместо этого запутывает и сбивает с толку читателя. Бывает, автор перегибает палку и скатывается в кинематографический пафос, и тогда проскальзывают эпатирующие пассажи: «Целую неделю после катастрофы по Саве и Дрине плыли тела погибших австрийцев» или «Мир услышал погребальный звон по империи Габсбургов». Но это не умаляет достоинств книги, главным героем которой остается человек на войне — и неважно, какой он национальности и на чьей стороне сражается. Хейстингс детально воссоздает вещный мир Великой войны — тот мир, через который сегодня мы можем прикоснуться к трагедии столетней давности.

Подписаться
Уведомление о
guest

1 Комментарий
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Александр Хохлов
9 года (лет) назад

Спасибо за рецензию!

Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (Пока оценок нет)
Загрузка...