Музыкальное образование под угрозой

Н. Иванова-Гладильщикова и директор ЦМШ В. Овчинников. Фото Э. Милокумова
Н. Иванова-Гладильщикова и директор ЦМШ В. Овчинников. Фото Э. Милокумова

На фоне продолжающегося разрушения системы российского образования и декабрьского обвала рубля кажется, что говорить о грядущей гибели восьми школ для музыкально одаренных детей наивно. Но молчать невозможно: Минкульт и Минобрнауки дружно взялись за уничтожение единственной в мире системы непрерывного музыкального образования, придуманной еще братьями Рубинштейнами. Система не сгорела в огне революций и Великой Отечественной войны, выстояла и в лихие девяностые. А вот сегодня кому-то помешала. Эту проблему обсуждали профессионалы, собравшиеся в информационном агентстве «Национальная служба новостей».

Если бы некий доброжелатель не упредил ситуацию и не переслал на электронную почту Центральной музыкальной школы при Московской консерватории письмо за подписью замминистра образования Александра Климова, то никакого шума бы и не было. Дело в том, что на четвертой странице этого письма (в нем содержалась просьба утвердить до 27 октября новый федеральный государственный образовательный стандарт по специальности «инструментальное исполнительство») как бы между прочим сказано: срок обучения в школе — 6 лет и 10 месяцев. А это автоматически означает, что детей принимать в ЦМШ, Гнесинскую одиннадцатилетку и еще в несколько подобных школ можно лишь с 5-го класса.

По мнению директора Центральной музыкальной школы при Консерватории Владимира Овчинникова, это погубит все эти учебные заведения. Директорам таких школ совершенно очевидно, что начальное образование должно существовать в своем профессиональном виде с первого класса. Кстати, у них есть еще два года предшкольной подготовки. Ведь ребенок формируется до семи лет, потом, например, будет поздно ставить руку.

С 5-го класса — это еще что! В 2010 году в Госдуме всерьез обсуждался вариант стандарта, предписывавший начинать профессиональное образование и балетных, и музыкантов с 15 (!) лет. Тогда непонятно, в чем бы Россия была впереди планеты всей. Других-то вариантов нет!

Тогда ситуация была во многом спасена благодаря усилиям Николая Цискаридзе и пианиста Николая Петрова (музыкант умер в августе 2011 года. — Ред.). В итоге в стандартах, принятых 17 января 2011 года, возраст начала профессионального обучения был оставлен на уровне первого класса. Но, видимо, идея разрушения всего и вся настолько застряла в сером веществе чиновников двух министерств, что помочь ее вытравить смог бы только дуст.

Кстати, в бессрочной лицензии ЦМШ написано, что нормативный срок освоения программ этой школы — 10 лет 10 месяцев. Так школа жила 80 лет. И в советское время ЦМШ очень поддерживали: когда началась война, перевезли в эвакуацию в Пензу, выдавали учителям и детям талоны на питание. В полной разрухе Великой Отечественной сохраняли и берегли.

А теперь разруха прежде всего в головах. Кстати, по словам Владимира Овчинникова, существование подобных школ — предмет зависти всех зарубежных коллег. У них не получается сочетать профессиональное и общее образование в рамках одного учебного заведения.

Такие же проблемы теперь и у Московской средней специальной музыкальной школы-одиннадцатилетки имени Гнесиных, и не только у нее. Директор Гнесинки Дмитрий Хохлов сказал: «Меня всего колотит от того, что я вижу. В течение пяти лет мы все боролись, чтобы внести такие школы в законодательство. В последнем законе „Об образовании“ сделан шаг вперед. Об этом позаботились не чиновники, а рядовые музыканты, понимающие, чтó эти школы дают государству. Я удивлен, что таких людей нет в Минкульте и Минобре. Они лгали нам, что занимались этим вопросом. В кабинете замминистра культуры Григория Иевлева была встреча, на которой мы с Денисом Мацуевым и Владимиром Овчинниковым спросили, почему до сих пор не собрали директоров школ и не спросили их мнения. Мацуев поднял этот вопрос на Совете по культуре, в присутствии Президента. Путин дал соответствующее поручение, которое не выполняется. Почему эти люди — на своих постах? Наши школы составляют сотый процент среди учебных заведений, занимающихся художественным образованием. Почему не послушать мнения их руководителей? А министерская помощница мне потом говорит: а почему вы думаете, что нужно к вашему мнению прислушиваться?»

По мнению первого заместителя думского Комитета по культуре актрисы Елены Драпеко, чиновники своей бумагой попросту перечеркнули то, что «через скандал, через угрозы со стороны Администрации Президента» было внесено в закон «Об образовании»: пункт о непрерывности музыкального образования в таких учебных заведениях. «Они говорят: до 5-го класса будут учить в кружках, в системе дополнительного образования». В общем, это, конечно, смешно, если бы не было так грустно.

Проректор Московской консерватории народный артист РФ Александр Бондурянский считает, что чиновники хотят всех уравнять, ведь тогда всех легко считать. Но профессиональное музыкальное образование не поддается уравниловке. «Когда-то братья Рубинштейны, создатели первых консерваторий, создали пирамиду музыкального образования, которая просуществовала полторы сотни лет (начальное, среднее и высшее образование). Никакие катаклизмы и революции не смогли разрушить эту пирамиду. Но это удается делать современным чиновникам», — посетовал он.

Возможно, написать такой стандарт помогло и то, что из обновленного закона исчезло понятие «начальное музыкальное образование». «Сколько мы ни бились, доказывая, что оно существует как данность, — всё бессмысленно. Нам объяснили, что термин „начальное образование“ приложим к ПТУ и поэтому в законе не может повторяться. Мы предложили назвать его „базовым“ профессиональным образованием, но этого не произошло…» — рассказал Александр Бондурянский.

Он напомнил, что сейчас в системе музыкального образования несколько видов школ. Помимо нескольких учебных заведений типа ЦМШ это семилетка, училище и консерватория. Так вот, в законе говорится, что в музыкальные училища могут поступать дети только после 9-го или 11-го класса. Значит, если ребенок пошел одновременно в обычную школу и в музыкальную и закончил восьмилетку, он не может сразу поступить в училище. Он должен год или два где-то считать паузу. Значит, музыкальные школы на свой страх и риск устраивают дополнительные годы обучения. Их никто не оплачивает. Об этом тоже никто не подумал.

Возникает вопрос: почему стандарт для юных музыкантов утверждает Министерство образования, хотя учредителем, например, ЦМШ является Министерство культуры? Оказывается, утверждает стандарты Минобрнауки, но оно должно согласовывать творческие вопросы с отраслевым министерством (Министерством культуры). И если Министерство культуры не возразило против представленного Минобром безумного стандарта, значит оно его согласовало и одобрило.

Каким мог бы быть выход из этой ситуации? Как считает Дмитрий Хохлов, Министерство культуры должно принять другой госстандарт, начиная с первого по 11-й классы. «Такой стандарт нами уже разработан, его надо просто утвердить», — сказал директор Гнесинки.

А еще, как предложил директор ЦМШ Владимир Овчинников, необходимо выделить эти школы в отдельный сектор музыкального образования. Может быть, даже подчинив их непосредственно президенту или премьер-министру. «Если эти 8-10 школ выделить, придав им статус национального достояния, это было бы решением проблемы», — уверен он.

Подписаться
Уведомление о
guest

0 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (Пока оценок нет)
Загрузка...