Бюро добрых (образовательных) услуг

О том, что изменится в школе с наступлением платных образовательных услуг, размышляет канд. физ-мат. наук, заведующий кафедрой математики школы-интерната «Интеллектуал» Алексей Сгибнев.

Прошел слух, что со следующего года все учебные часы в школах сверх базовых станут платными. В этот слух легко поверить, так как слишком много бумаг принято и пропагандистских утверждений высказано — почва готовится. Платные образовательные услуги стремительно врываются в жизнь школ, в которых есть профильные предметы и кружки. А ведь многих учителей прямо-таки корежит от самого этого термина.

Вроде бы никто не спорит, что есть разница между изучением общеобязательной истории в 6 классе и курсами английского для менеджеров. Но и то и другое называется одинаковым термином «образовательная услуга».

Конечно же, общее школьное образование — никакая не услуга, а ответ на социальный заказ. И государство решило себя ограничить в этой сфере минимумом — мол, читать-писать научим, а дальше сами разбирайтесь, это ваше частное дело и ваши деньги. Вроде бы свобода выбора и хороша, вот только государство снимает с себя социальные обязательства — обучение талантливых детей и детей-инвалидов ложится на плечи родителей. Но это «края», а есть и вполне практические сложности от насаждения услуг для массовой школы. Например экономические.

Почему-то считается, что больше должен получать тот учитель, к которому пришло больше детей. Это по-модному называется «личностно-ориентированное финансирование», в переводе — «лучше товар — больше покупателей». Как будто все дети, если им дать выбор, догадаются от веселого и халявного Алексея Васильевича уйти к загрузной и требовательной Татьяне Викторовне. Часто они только взрослыми поймут, что у Татьяны Викторовны они научились работать и выучили историю, а Алексей Васильевич просто украл их время. А теперь еще и деньги.

Есть и юридические осложнения. Правительство РФ 15 августа 2013 года утвердило правила оказания платных образовательных услуг [1]. В пункте 17 указаны условия, когда надо вернуть деньги за обучение. Так вот, вы никогда не поймете, оставаясь в юридическом поле, кто виноват, почему услуги были оказаны «не в полном объеме,предусмотренном образовательными программами». Может, учитель тупо читал вслух учебник и не обращал внимания на детей. А может, ученик лежал на задней парте и демонстративно игнорировал самый интересный в мире урок. Учеба — процесс двусторонний, успех зависит и от ученика, и от учителя. Этим она радикально отличается, скажем, от покупки автомобиля.

Впрочем, «клиент всегда прав», так что в спорном случае виноватым, скорее всего, окажется учитель. Я вижу одну стратегию, защищающую учителя от обвинений: полная стандартизация обучения. Идти строго по официальному планированию, задания давать только по учебнику, контрольные работы — по дидактическим материалам. Желательно тесты, а то можно неоднозначно оценить, скажут — вымогал чего-нибудь.

Тогда основным инструментом учителя становится ксерокс. (Коллега, работавший в массовой американской школе, говорил, что там примерно так и учат. В Америке любят судиться, а при такой методике не придраться — работник действует по инструкции.) Ясно, что писать авторские программы и учитывать индивидуальные особенности учеников тут неуместно и даже опасно. При этом другие документы (например проект стандарта учителя) требуют как раз творческого подхода. Налицо чиновничья шизофрения.

Почему еще опасно смешивать «в одном флаконе» платные образовательные услуги с общеобязательной программой?

Непонятно, как атмосфера сотрудничества, свойственная хорошим школам, выдержит товарно-денежные отношения. Что получится, если углубленные группы будут формироваться на основании платежеспособности родителей, а не способностей школьников? Это ведь тонкая материя — тут и родительские амбиции,и моральные вопросы. Ребенок работает дополнительно, а мы с него еще и деньги берем? А родители приходят и контролируют качественное оказание услуг? Как выгнать ученика, который не справляется со сложной программой, если за него уплачено? А если у родителей способного к математике Васи нет денег — пускай базовой математикой обойдется? Или на математику деньги есть, а на физику с биологией уже не хватит — придется выбирать приоритеты еще в средних классах.

«Пусть копят», как ответили на такой примерно вопрос идеологи «Вышки». Более внятных ответов не поступало. Конечно, в теории существуют цивилизованные механизмы — фонды и попечительские советы, которые обеспечат места способным, но малоимущим школьникам. Но пока что для наших школ это темный лес. Хотелось бы, чтобы образовательное начальство демонстрировало и выращивало успешные практики подобного рода, а не только загоняло железной рукой к счастью.

Кстати, с советских времен в школе сохранилась дурацкая риторика преклонения перед учителем. К сожалению, она и сейчас активно эксплуатируется, в том числе чиновниками — вместо повышения зарплат и реального доверия учителю. Так вот представьте себе, что будет, если эту риторику скрестить с идеологией образовательных услуг: на уроке ученик «смиренно преклоняет колени» перед учителем, а тут же рядом на кружке требует качественного предоставления образовательных услуг. Учитель на консультации по ЕГЭ оказывает услуги, а потом идет на выпускной «отдавать сердце детям». Полная стилистическая шиза!

Ноябрь. Ждем обострения.

1. http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_150870/