«Начальный аккорд или только вступленье к нему…»

Пятидесятипятилетний юбилей запуска Первого спутника подошел в каком-то смысле незаметно. Что поделать — дата не круглая, да и недавние неудачи с выво­дом на орбиту космических аппаратов, каза­лось, не могли способствовать приподнятому настроению.

Однако я предлагаю немного отвлечься от текущих дел — ненадолго и только чтобы по­том к ним снова вернуться — и посмотреть на ситуацию с другой стороны.

Начиная с 2007 года мы вступили в некую череду «юбилеев среднего возраста»: от пя­тидесяти лет Первого спутника в 2007 году, затем — сорокалетие «Аполлона-11», полве­ка полету Гагарина… Текущий год может по­хвастаться даже двумя юбилеями. Пятьдесят лет исполняется рентгеновской астрономии — в 1962 году впервые за пределы атмосферы на геофизической ракете Aerobee 150 был отправлен рентгеновский детектор, открыв­ший первый рентгеновский источник Sco X-1 за пределами Солнечной системы. Позже это открытие и последовавшие за ним работы в этой области принесли руководителю науч­ной группы Рикардо Джаккони Нобелевскую премию по физике 2002 года.

Второй юбилей: пятьдесят лет назад нача­лось исследование других планет за предела­ми системы Земля — Луна. В декабре 1962 го­да «Маринер-2», совершив пролет вблизи Ве­неры, стал первой удачной планетной экспе­дицией. Данные аппарата также подтвердили гипотезу об исключительно высокой темпе­ратуре поверхности планеты. К сожалению, стартовавшие годом ранее советские аппа­раты либо не выходили на траекторию пе­релета к Венере, либо теряли связь с Землей.

Пятьдесят лет — не срок по космическим меркам, но космическую науку делают люди. На одной из конференций мне довелось услы­шать историю от видного ученого-планетолога, принимавшего участие во многих космиче­ских проектах, в том числе — «Аполлоне». Он пересказывал разговор со своим колле­гой о фильме «Аполлон-13». На вопрос, по­нравился ли ему фильм, коллега ответил:

«Фильм хороший, но я заметил одну неточ­ность: все герои слишком старые. Ты ведь помнишь: нам, когда мы работали, было по 25–30 лет». Если сложить эти два числа, то получается, что «человеческая» космическая наука входит в период восьмидесятилетних юбилеев. Или, вернее, в него входят те, кто начинал космическую эру.

Зачем нужны эти прикидки? В России этот «юбилейный» период, который мог бы быть настоящим праздником науки, приходится на период если уже не кризиса, то очень тяжело­го выхода из него. Потеряно многое — техно­логии, опыт, из науки ушло целое поколение специалистов, создав часто поминаемый «раз­рыв» между старшими специалистами и недав­ними выпускниками вузов. Последние неудачи с запусками, трагедия «Фобоса-Грунта» растут из предшествующих двадцати лет запустения. Двадцать лет, опять выразимся этим языком, в космической науке — довольно серьезный пе­риод. Для одного коллектива это подготовка двух крупных экспедиций или трех–пяти про­ектов поменьше.

Иными словами, космическая наука, в отли­чие от других областей, — система очень инерт­ная и, хотя и зависит от текущей социально-экономической ситуации в государстве и в мире так же, как и любая другая, но реагиру­ет на перемены с большой задержкой.

Если говорить объективно, то около пяти– семи лет назад ситуация в науке, с точки зре­ния финансов, начала понемногу выправ­ляться. Речь не идет, конечно, о бюджетах в объемах бюджетов НАСА, но по сравнению с предшествующими годами финансирование стало более адекватным. Каковы результаты сегодня (говорим только о научных космиче­ских проектах, не трогая сферу запусков или пилотируемых полетов)? Считая с прошлого юбилея Спутника (2007 года), на орбиту выш­ли и работают три спутника дистанционного зондирования, радиообсерватория «Спектр-Р» (проект «Радиоастрон»), два малых аппарата «Чибис-М» и «Зонд-ПП» (последний — пер­вый в серии малых аппаратов на платформе разработки НПО им. С.А. Лавочкина, которую планируется активно использовать для нужд космической науки). Работала, но, к сожале­нию, прекратила функционировать гораздо раньше, чем предполагалось, солнечная об­серватория «Коронас-Фотон», был запущен, но потерян аппарат «Фобос-Грунт». Наконец, к набору российских приборов, работающих в рамках зарубежных проектов, добавились нейтронные спектрометры ЛЕНД и ДАН на ап­паратах НАСА. Активизируются научные экс­перименты на Международной космической станции. Соответственно, растет и поток на­учных данных.

Конечно, наивно полагать, что этого нача­ла достаточно, чтобы в ближайшее десяти­летие космической отрасли было уже не о чем беспокоиться. По-прежнему, и даже го­раздо сильнее, чем раньше (поскольку поя­вились возможности начинать новые про­екты), нужны специалисты самых разных уровней — от рабочих до инженеров и фи­зиков высшей квалификации. Нужна нор­мальная организация научного процес­са. Нужна хорошо продуманная стратегия развития космонавтики, всех ее сегментов. И всё это предстоит спасать, восстанавливать или создавать именно сейчас.

Это пока никакой не покой,
это всё еще та же война,
И неизвестно, на чьей стороне перевес —
на своей или нет…*

Впрочем, сложные задачи, по идее, долж­ны привлекать молодых людей, как это было с запуском Спутника, ядерными исследовани­ями, полетом на Луну. Дело буквально за ма­лым — зажечь энтузиазмом настоящего дела целое поколение.

О.З.

* Михаил Щербаков. «Вот — поднимается ветер…». Заголовок из этой же песни.