Детективная подоплека археологии

Санкт-Петербургский университет издал новую книгу нашего колумниста профессора Льва Клейна под названием «История археологической мысли» в двух томах. Это собственно история мировой археологии. В России такой труд издается впервые. Публикуем пересказ одной из глав, вошедших в книгу, повествующей о раскопках в Месопотамии и британском археологе Леонарде Вулли.

Русской образованной публике Вулли известен как открыватель «Ура халдеев» — упоминаемого под этим именем в Библии древнего города Месопотамии (халдеи — семитское племя, захватившее к библейскому времени Вавилонию, так что, начиная с Набопаласара, цари Вавилона — халдеи). Город упоминается в Библии как родина праотца евреев Авраама. Свою славу Вулли заработал благодаря сокровищам, добытым им в царских гробницах Ура (его книга «Ур халдеев» переведена на русский язык). Но Вулли — исследователь гораздо более широкого плана.

Чарлз Леонард Вулли (Charles Leonard Woolley, 1880—1960) родился в Лондоне и получил образование в Оксфорде, изучая теологию и гуманитарные науки. Окончив университет в 1904 г., он путешествовал по Германии, чтобы хорошо освоить немецкий язык. В следующем году был принят помощником хранителя Эшмолеанского музея в Оксфорде, а хранителем этим был знаменитый Артур Эванс, уже ведший в это время раскопки на Крите.

Леонард Вулли

В 1907 г. Вулли отправился на Ближний Восток вести раскопки в экспедицию Д. Макайвера, исследовавшую богатое мероитское кладбище в Караноге в Нубии. Там он получил хорошую школу полевой работы и руководства раскопками. В 1911 г. он отправился с экспедицией Британского музея раскапывать Кархемиш в Сирии. Экспедицию возглавил Дэвид Джордж Хогарт, к этому времени хранитель Эшмолеанского музея, уже успевший раскопать знаменитый храм Артемиды Эфесской. Как теперь известно, по совместительству он был крупным английским разведчиком на Востоке.

В 1912 г. 32-летний Вулли принял от Хогарта руководство экспедицией, а его помощником стал привезенный Хогартом его знакомец по Оксфорду, молодой Нед Лоренс, полное имя — Томас Эдвард Лоренс (Thomas Edward Lawrence, 1988—1935) Раскопаны были новохеттские храмы, дворцы и укрепления. Научные отчеты о раскопках Кархемиша они выпускали совместно, так и опубликовано: в соавторстве — Вулли и Лоренс (1914, 1923 и 1952). Оканчивая сезоны раскопок, они предпринимали совместные археологические разведки по Северной Палестине к южному побережью Мертвого моря, отмечая не только археологические памятники, но и современные турецкие укрепления и их слабые места. Приближалась Первая мировая война, которая и прервала раскопки.

Лоренс и его старший друг Вулли стали офицерами английской разведки. Два года Вулли провел в турецком плену. Лоренс же стал самым, пожалуй, знаменитым разведчиком Первой мировой войны. Он получил прозвище «делателя королей» и сильно способствовал созданию послевоенной сети арабских государств в бывших турецких владениях. О полковнике Лоренсе Аравийском написаны книги и сняты фильмы. Он погиб после войны в дорожной катастрофе.

В 1919 г. Вулли смог вернуться в Кархемиш, но раскопки там были невозможны, потому что на Востоке шел передел территорий и сфер влияния на месте развалившейся Турецкой империи, а памятник помещался как раз между позициями французской и курдской армий. Оставленные на месте рельефы постигла скверная участь: многие были разбиты вдребезги, остальные использованы для укрепления железнодорожного полотна, часть украдена и продана. Вулли отправился в Египет и раскапывал жилой квартал в Эль Амарне, когда появилась возможность копать совсем в другом месте — на самом юге Месопотамии.

В 1922 г. 42-летний Вулли возглавил совместную американо-английскую экспедицию Британского музея и Пенсильванского университета, получившую изрядные средства на раскопки Ура. Место города было идентифицировано еще Ролинсоном по табличке с клинописной надписью. Затем тут велись небольшие раскопки. Приступив к масштабным раскопкам города, Вулли затем копал здесь тринадцать лет, нанимая до 400 рабочих. Но город оказался столь большим, а культурный слой столь глубоким, что экспедиция смогла за это время раскопать лишь незначительную часть холма, а к нижним слоям добрались на крохотном участке. Раскопки представляли собой глубоченный сужающийся книзу котлован, и это не выглядело эффектным раскрытием построек. Но самые эффектные находки были не в самом низу: царские могилы со знаменитыми арфой, штандартом и другими сокровищами и с множеством умерщвленных и погребенных с царями слуг.

Лоренс в аравийском костюме (из книги Payne 1962

Из Пенсильванского музея Вулли получил предупреждение относительно его кадровой политики. Директор музея Джордж Байрон Гордон писал: «Это личное и конфиденциальное… Вы упомянули миссис Килинг, которая… вызвалась быть добровольным помощником». Директор музея давал понять, что присутствие одинокой женщины в лагере с четырьмя мужчинами может вызвать больше сенсационного изумления, чем очертания зик-курата. Викторианская эпоха отошла в прошлое, но викторианские нравы еще сохранялись в ученой среде. Вулли успокоил директора: «Миссис Килинг близка к 40 и уже 7 лет как вдова, и все ее друзья уверяют, что она не имеет намерения выходить замуж снова». Директор изъявил согласие, а через год миссис Килинг была уже миссис Вулли (Moorey 1992: 93).

Она трудилась с Вулли все оставшиеся годы, а половину из этих тринадцати лет с ним работала еще одна интересная пара — молодой выпускник Оксфорда Макс Мэллоуэн (Max Edgar Lusien Mallowan, 1904—1978) и понравившаяся ему в этой экспедиции сотрудница Кларисса, урожденная Миллер, в разводе с прежним мужем-полковником. Мэллоуэн был сыном парижанки и австрийца со славянской фамилией Малован (в тогдашней Австро-Венгрии было много славянского населения) и попал в экспедицию через Хогарта. Кларисса же, как и некоторые другие археологи (от Даниела и Борда до Аниковича), увлекалась писанием романов. Она вскружила голову Максу Мэллоуэну, и в 1930 г. они поженились. Мэллоуэн в ее сопровождении и с ее помощью раскопал впоследствии Нимруд. Раскопки мало отличались от тех, что шли здесь в XIX веке: небольшой штат археологов на сотни землекопов, кости не брались, цель была — открыть архитектуру и надписи. За свои археологические заслуги Мэллоуэн, так же как и Вулли, получил дворянское звание и титул сэра, а его супруга и постоянная помощница в поле не только оказалась леди Мэллоуэн, но и сама получила от короля дворянский титул Дамы — уже как писательница Агата Кристи (Agatha Christie, 1890—1976); это не псевдоним, Агата — одно из ее личных имен, а Кристи — ее фамилия по первому замужеству (за полковником), когда она и начала писать.

Агата Кристи издала и свои воспоминания о раскопках с Мэллоу-эном (русский перевод — «Кристи Маллован», 2006). Ее же детективные романы послужили теоретикам археологии (я в их числе) материалом для выявления методологического родства между криминалистикой и археологией: ведь археолог — это в сущности следователь, опоздавший на сотни и тысячи лет.

Вулли копал и после Ура — Аль Мину (древний порт Антиоха) и Тель-Атчану (древний Алалах), служил подполковником во Второй мировой войне, но в историю он вошел главным образом своими раскопками Ура, о котором он написал много книг — о широком контексте его культуры: «Шумеры» (1928), «Развитие шумерского искусства» (1935), «Авраам» (1936), непосредственно о его раскопках: «Царский могильник» (1934), «Зиккурат и окружение» (1939) и популярные бестселлеры «Ур халдеев» (1929), «Раскапывая прошлое» (1930), «Раскопки Ура» (1954, именно эта книга переведена на русский язык под названием другой — «Ур халдеев»). Сэр Леонард был, конечно, классиком археологии.

Вулли не забыл свое теологическое образование и порассуждал об Аврааме, о халдеях Ура (как в Библии), о потопе. Когда его рабочие копали обейдские слои, они наткнулись на чистый ил и приняли его за материк. Но Вулли измерил глубины и нашел, что до настоящего материка (как вокруг холма) еще далеко, велел копать дальше. Через 2,5 метра опять пошли находки. Вулли рассказывает, что сразу пришел к определенному выводу, но решил опросить других участников. Те «стали в тупик. Подошла моя жена, и я обратился к ней с тем же вопросом.

Ну, конечно, здесь был потоп! — ответила она, не задумываясь. И это был правильный ответ» (Вулли 1961: 27).

Мэллоуэн и А.Кристи отправляются в экспедицию (из энциклопедии Murray 2001)

Упоминания легендарного потопа есть в шумерских документах, и Вулли тотчас отождествил его с библейским всемирным потопом. «В Библии говорится, что вода поднялась на восемь метров. По-видимому, так оно и было». Более того, в Библии говорится, что предупрежденный о потопе Ной построил свой ковчег из легкого дерева, просмолив его битумом. «Как раз в самом верхнем слое наносов потопа мы нашли большой ком битума, со следами корзины, в которой он хранился» (Вулли 1961: 35 — 36). Но отождествление потопа с Библейским говорит не в пользу библейских догм, а против них: ведь это значит, что Библия повторяет шумерскую легенду, узнав ее от вавилонян, а следовательно, текст Библии обязан странствующему фольклорному сюжету, а не божественному откровению. Протестанта Вулли это мало волновало, его больше занимало, что потоп происходил до шумеров, а рассказ о нем есть в шумерских документах.

Вулли обнаружил зиккурат. Но самые сенсационные находки ожидали Вулли в царском могильнике. Там были открыты богатейшие погребения шумерских царей, в частности Мес-калам-дуга, А-калам-дуга, царицы Шубад и ее супруга со многими прислужниками, очевидно, умерщвленными заживо, в том числе музыкантами с лирами (или арфами). Все снабжены золотыми украшениями и оружием. Много произведений тончайшего искусства. Вулли завершает описание находок этого периода следующим пассажем:

«Во всех отношениях Шумер раннединастического периода ушел намного вперед от Египта, который в ту эпоху лишь выбирался из состояния варварства. И когда Египет действительно пробудился в дни правления Менеса, первого фараона Нильской долины, наступление новой эры ознаменовалось для него освоением идей и образцов более древней и высшей цивилизации, достигшей расцвета в низовьях Евфрата. Шумер был прародиной западной культуры, и именно у шумерийцев следует искать истоки искусства и мировоззрения египтян, вавилонян, ассирийцев, финикийцев, древних евреев и, наконец, даже греков» (Вулли 1961: 96).

Вот это уже очень напоминает аналогичные высказывания Эванса о превосходстве минойской культуры над ахейской, египетской и финикийской и о ее господстве над Средиземноморьем. Здесь естественное увлечение серьезных исследователей своим предметом очень близко подходит к полудилетантской трактовке различий в исторической роли и способностях разных народов. Очень трудно было отказаться от соблазна увидеть центр мира в своем раскопе.

А Агата Кристи написала стихотворение об этих романтических временах открытия древних цивилизаций. Я сделал свой перевод этого стихотворения и приложил его к «Истории археологической мысли». Вот отрывок:

Поняв, что за мною никто не следит,
Я покинула номер в отеле,
И попался мне молодой эрудит,
Сидящий один на телле.

«А кто Вы, сэр? — вопросила я,
— И куда устремлен Ваш взгляд?
» Ответ его поразил меня,
Как пятна крови и яд.

Сказал он: «Ищу я прежних веков
Распавшиеся горшки,
Потом измеряю диаметр горшков
И склеиваю черепки.

А затем, как Вы, берусь за перо.
Но вдвое длинней, чем у Вас,
Мои слова — что contra, что pro —
И ученее в несколько раз».

Но я-то думала о другом:
Как лучше пришить богача
И подбросить труп в соседний дом,
По газону его волоча.

Не зная, что выдать ему в ответ,
Покраснев от смущенья, как рак,
Я вякнула: «А скажите-ка, мой свет,
Чем живете Вы, зачем и как?»

Была его речь тиха и мудра:
«Пять тысяч лет назад —
Вот изумительная пора,
Где вместе и рай и ад.

Коль чужд Вам истории бег дурной —
Нашей эры веков череда,
Тогда Вы пойдете копать со мной
И останетесь в до н. э. навсегда.»

Но я-то думала лишь о том,
Как в чай подсыпать мышьяк,
И не могла осмыслить потом,
Зачем мне «до н. э.», — ну, никак.

Взглянув на него и вздох затая,
Я не смела поднять головы.
«Ну, как Вы живете? — продолжила я, —
И чем так заняты Вы?»

Сказал он: «Я в поиске древних вещиц,
Сработанных ad hoc и впрок.
Снимаю с них фото для таблиц
И заношу в каталог.

Я их и за золото не продам
И уж никак не за медь!
Я их классифицирую по родам
В музее — куда же их деть!

Иногда я выкопаю амулет
Непристойный — ну, стыд и срам, —
Ибо тогда, у начала лет,
Народ был груб и прям.

Такой вот у нас, археологов, труд.
Богатство нам не с руки.
Зато археологи долго живут
И здоровые, как быки».

Ему я внимала, интригу творя
И коварный план мусоля,
Как труп обезличить втихаря,
Прокипятив в рассоле.

Благоговея, но его и кляня
За всю его эрудицию,
Я сказала твердо, что с этого дня
Поступаю в экспедицию…

Подписаться
Уведомление о
guest

2 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
MBK
MBK
11 года (лет) назад

Уважаемый Гоподин, просьба сообщить мне полный текст сделанного Вами перевода стихотворения Агаты Кристи, который начинается словами “Поняв, что за мною никто не следит”. Возможно, Вы перевели и другие стихотворения Агаты Кристи – Могли бы Вы переслать мне их? Публиковать их я не намерен, и никак распространять не буду. А вот поклонником творчества Агаты Кристи я являюсь.
Спасибо – Михаил Борисович Кац

ЛСК
ЛСК
11 года (лет) назад

М. Б. Кацу
Уважаемый Михаил Борисович,
я перевел только одно стихотворение Агаты Кристи и опубликовал свой перевод в своей “Истории археологической мысли”, хотя, насколько мне известно, есть (и опубликован) и стандартный литературный перевод. Выслать свой перевод могу, сообщите на какой имейл.

Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (Пока оценок нет)
Загрузка...