Публикуем авторизованную расшифровку выступления Дмитрия Дьяконова, зав. сектором Петербургского института ядерной физики, на конференции по диаспоре, 25 июня 2010 г.
Нескольких слов о себе. Восемь лет, из них один sabbatical год в США, я был full professor в Копенгагене, жил на вилле, на которой ранее жил создатель квантовой физики Нильс Бор. Но в 2005 г. я вернулся в Питер, причем обрубив концы. Так что я самый натуральный профессор-возвращенец. Это дает мне то преимущество, что я понимаю жизнь с обеих сторон – и с точки зрения местных людей, и «диаспоры», а учитывая, что мои родители и моя старшая дочь – филологи, то, может быть, я понимаю жизнь с трех сторон – и естественных, и гуманитарных наук.
Мы здесь сидим уже два дня и рассказываем друг другу совершенно правильные, хорошие и простые вещи, которые легко осуществимы. И при малейшей воле со стороны правительства всё это легко сделать. Все предложения вполне продуманы, и их можно реализовать. Я тоже думал говорить о неких хороших предложениях, но сегодня ночью я понял, что это бессмыслица. Поэтому я не буду высказывать хорошие предложения – их и так было много, и я с ними согласен; я бы хотел поговорить об одной более важной задаче, решение которой решает все остальные.
Я вчера сказал в реплике, что, на мой взгляд, особенность нынешнего витка исторической спирали состоит в том, что произошло полное отчуждение власти от научного сообщества. Это довольно редкое явление в истории, и, как всякое явление природы или общества, оно нуждается в осмыслении. У меня есть рабочая гипотеза, но я не хочу про это рассуждать, сам по себе факт важнее.
Мне кажется, что об этом отчуждении надо не только говорить, но и кричать, потому что оно ведет к катастрофе. Я хочу привести несколько примеров отсутствия взаимодействия с властью.
Например, прошлой осенью, 500 докторов наук подписали разумное и спокойное письмо Президенту России о том, что не надо разгонять, а надо всячески укреплять два единственных прилично действующих российских фонда -РГНФ и РФФИ, которые худо-бедно, не без недостатков, но работают. Какой результат этого обращения? На него ответил представитель Минобрнауки Александр Наумов, но было бы лучше, если бы он не отвечал, это было бы честнее. Потому что в результате обоим фондам в этом году резко снижен бюджет, и они по-прежнему висят на волоске.
Много говорилось о конкурсной программе в Академии наук «Молекулярная и клеточная биология». Тоже со всеми недостатками, которые в ней есть, всё равно она – одна из лучших в РАН. Ей урезан бюджет в этом году почти на 30% (с 250 до 186 млн руб. – Ред.). Вот это и есть результат нашего «диалога» с властью.
Так что мы видим удушение существующей грантовой системы, неплохо зарекомендовавшей себя. Что же взамен? Мы знаем, что создается много конкурсов. Научная общественность долго трубила, что нужны объективные научные показатели, такие, как цитируемость. Конечно, нужно учитывать специфику по областям науки и не возводить в абсолют, но все-таки это надо использовать. Министерство прислушалось к общественности и теперь в заявках требует приводить цитируемость, но не по международным индексам цитирования, а по пресловутому РИНЦу (Российскому индексу научного цитирования), который, по моему мнению, является просто генератором случайных чисел. Я проверил его на себе и на коллегах, чью работу в науке я знаю очень хорошо. Лично у меня цитируемость по РИНЦу в пару тысяч (!) раз меньше, чем по любому другому международному индексу цитирования. И вот этот, мягко говоря, некачественный продукт рекомендован для того, чтобы отсеивать заявки. Так нас слушают в Минобрнауке.
Я хочу рассказать про Петербургский институт ядерной физики, в котором я имею честь служить многие годы. Прошлой осенью без обсуждения (даже директор узнал об этом только из прессы) наш институт Указом Президента РФ был выведен из РАН и передан в нечто под названием Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт» (директор – Михаил Ковальчук).
Результат: прошло полгода, и в настоящий момент институт разорен, сотрудники скидываются из своих грантов, чтобы оплатить электричество. Вот так мы переходим из одного ведомства в другое. Я не буду утомлять вас описанием того, что произошло. Катастрофа гораздо хуже, не буду все рассказывать. Перевод был осуществлен, якобы, потому, что у Академии наук не было денег на достройку исследовательского реактора ПИК. Но сейчас, так как денег нет, предприятие, которое его строило, разорвало с нами договор. Так что в результате реактор в ПИЯФе уж точно не будет построен очень долго. Почему? – хочется спросить представителей власти. – Почему с учеными большого, очень успешного института поступают как с крепостными, как с бессловесной скотиной?
Почему я утверждаю, что ПИЯФ – успешный институт? Достаточно сказать, что все детекторы на Большом адронном коллайдере используют приборы и части, сделанные в институте, и это, несомненно, один из самых что ни на есть high-tech’ов, производимых в стране. По существу это и есть экспорт высоких технологий, которого так стране не хватает. Что же с этим будет? А ничего не будет. Всё загнется.
Если бы у власти была капля желания, в институте и стране был бы лучший в мире прибор для изучения материалов – многоцелевой источник нейтронов, а еще возник бы десяток spinoff, которые делали бы всё – от лечения опухолей или аневризмы мозговых сосудов протонным пучком и создания лекарств в фуллереновой оболочке до прецизионных станков на голографии или расчета каких-нибудь ториевых реакторов, что рано или поздно стране понадобится. Разумеется, обо всем этом сообщалось во все возможные инстанции. И другие такие институты есть в стране. И всё это могло бы работать и приносить пользу людям и стране. Но не это нужно власти, а нужна бездонная прорва Сколкова и прочие декорации.
У меня нет времени рассказывать о пикантном конфликте интересов в Министерстве образования и науки, с интересными документами. (Позднее Николай Решети-хин предоставил Дмитрию Дьяконову возможность рассказать об этом эпизоде; о нем подробно писал Евгений Онищенко в статье ТрВ от 9 июня 2009 г. – www.scientific.ru/journal/news/2009/0609/lotor3.html. – Ред.).
Перехожу к выводам.
Еще раз повторю, что, на мой взгляд, произошло совершенно невероятное явление, которое редко встречается в современной истории, – это полное отчуждение научной общественности от власти и от возможности влиять на научную политику. Есть люди, которые продолжают в трудных условиях героически вести диалог с властью, и это замечательно, их надо поддерживать, но всё это, к сожалению, не заменяет регулярного и ответственного влияния ученых на принятие решений.
Нам нужно возвысить свой голос. Надо обязать власть создать постоянно действующий орган, состоящий из активно работающих сегодня ученых с международной репутацией, для выработки и осуществления научной политики. Проще всего, наверное, модернизовать Совет по науке, технологиям и образованию при Президенте. Этот Совет должен состоять из ученых мирового уровня, включая, естественно, диаспору с отбором туда исключительно по рекомендациям выдающихся специалистов мира. Именно такой Совет должен определять как стратегические, так и текущие вопросы научной политики, работать на повседневной основе, иметь несколько отделений по дисциплинам с участием и диаспоры, и иностранных ученых. Эти отделения Совета и должны проводить конкурсы и т.д., но не так, как это делает Минобрнауки, а по общемировым правилам. Они прекрасно известны каждому второму, сидящему здесь в зале, но не Минобрнауки.
Моя рекомендация диаспоре, к величайшему сожалению, состоит в том, что, пока мы не добьемся от правительства серьезного, повседневного учета нашего мнения и наших знаний, сотрудничать с правительством почти бессмысленно и делать добро можно лишь на частном уровне.
Ректор РЭШ Сергей Гуриев в комментариях к выступлению:
Можно я прокомментирую? …Я являюсь членом Совета по науке, технологиям и образованию (СНТО). Туда входят ведущие уважаемые российские академики, (…) каждый год этот Совет проводит заседания по вручению премии молодым ученым, по вручению Государственных премий в области науки и еще одно заседание – по стратегии развития школьного, высшего образования и др. В 2009 г. было намечено заседание по научной политике в России. Это заседание не состоялось, потому что не появился доклад, который можно было обсуждать. Академия наук написала доклад, который примерно сводился к следующему: «Всё более-менее неплохо, надо еще нам деньги дать и налоги отменить». Администрация Президента, видимо, решила, что такой доклад обсуждать бессмысленно.
На сайте Кремлин.ру можно найти список членов этого Совета (http://state.kremlin.ru/council/6/staff). Его председателем является Президент РФ Дмитрий Медведев, его замами – президент РАН Юрий Осипов и ректор СПбГУ Николай Кропачев, а его ученым секретарем – Михаил Ковальчук.
Загрузка...