Значительная часть материалов предновогоднего номера «Троицкого варианта» была посвящена – как бы это помягче выразиться – неприглядностям, имманентно свойственным организационной структуре нашего научного мира. Имманентно – потому, что разные формы безобразий – от умеренных до запредельных – наблюдаются не в одной лишь «Большой Академии», но и в «Акапедии»; как в «главном» нашем университете, так и в федеральных; как в традиционных и, на первый взгляд, «благопристойных» образовательных учреждениях, так и в институциях, задуманных как авангардные.
Nomina sunt odiosa… Хотя еще древние сетовали на «падение нравов», не стоит к этим безобразиям относиться как к погоде. Поэтому вовсе не праздными остаются размышления о том, отчего почти любое новое начинание раньше или позже приобретает у нас черную метку советскости?
Несколько лет назад в одном из блогов ЖЖ я наткнулась на текст, который воспроизвожу далее с минимальными сокращениями:
«Я неожиданно смог сформулировать для себя то, что на самом деле отличало Шанинку от всех остальных мест в этом мире, и то, чего мы не замечали, пока учились там, как рыба не замечает воды, в которой она находится, пока ее оттуда не вытащить. Это воздух свободы. Помимо всех прочих заслуг, за которые Теодора носят на руках в Школе, <…> невозможно спорить с одним: он создал в своем университете уникальную атмосферу свободы, в которой, наверное, только и возможно настоящее образование в полном смысле этого слова – не “передача информации из конспекта преподавателя в конспекты студентов, минуя головы тех и других”, а настоящее обучение, вернее, учеба.
Принцип академической свободы, выдвинутый Теодором для своего вуза, гласил следующее (не дословно, но суть такова): университет не вмешивается в деятельность факультета, факультет не вмешивается в деятельность кафедр, а кафедра не вмешивается в деятельность отдельных преподавателей. То есть если взять начало и конец этой цепочки, то никто в стенах учебного заведения не имеет права указывать преподавателю, что именно ему говорить на лекциях. Только он сам может определять трактовку своего предмета. Причем тогда, в Шанинке, это было (или, во всяком случае, казалось) до такой степени естественным и органичным, что в первом прочтении даже не вызвало никаких особых эмоций.
Было непонятно, чего они так носятся с этой своей свободой, делов-то… Хотя на самом деле сложно представить себе более революционную и крамольную идею, и в первую очередь для учебного заведения. Как это кафедра не вмешивается в деятельность преподавателя?! Как можно не контролировать то, что звучит в аудиториях? А вдруг там ахинея страшенная читается, подрывающая основы всего и вся? (На ум автоматически приходят <…> ненавязчивые «посещения» лекций деканом после «сигнала» от одного из студентов о том, что преподавательница терпимо относится к идее развода.)
В принципе непонятно, как может существовать такое учебное заведение – без руля и ветрил. А на поверку оказалось, что именно этот принцип, положенный в основу образовательного (нет, все-таки учебного, или, скорее, учащего) процесса, породил совершенно поразительную атмосферу свободы и самовыражения, в которой только и возможна была настоящая учеба. Вот это и было самым уникальным и ценным, что Шанин(ка) давал(а) своим студентам (и преподавателям, я подозреваю, тоже).
Теперь, задним числом, просто поразительно, что раньше это не осознавалось так остро. Фактически только сейчас вспоминается очень четко это ощущение: переходишь через ворота, и даже дышится по-другому. Возвращаешься обратно в город – и ты снова под крышкой. Wake up, Neo. Matrix has you». (Запись сделана в 2007 г. – Р.Ф.)
Мне недавно случилось упоминать эту «крышку» в связи, казалось бы, неожиданной. Один успешный молодой человек спросил, почему у меня нет грантов РФФИ, и был удивлен ответом: из-за нежелания связываться. Пришлось привести пример, замечательный своей глупостью, но, боюсь, не оригинальностью.
Обычно часть грантовых денег предназначена для покупки оборудования и расходных материалов; в моем случае это были всего лишь дискеты и книги. Деньги пришли только в конце ноября, книги еще надо было найти, а когда я представила все положенные бумаги и чеки, то книги мне оплатить отказались. Я позвонила в соответствующую структуру РАН, где меня заверили, что книги мне оплатить обязаны. Не тут-то было!..
Wake up, Neo. Matrix has you. Я плюнула и заплатила за книги из собственного жалкого кармана – это было в год дефолта.
А теперь не поленитесь вернуться к проблемам и формулировкам на 1-2-й страницах последнего номера «Троицкого варианта» за прошлый год.
Wake up, Neo. Пока не поздно.
Загрузка...