В 16-м номере ТрВ мы опубликовали статью Владимира Витера, научного сотрудника одного из химических институтов Украины, посвященную его новому проекту – электронному журналу «Химия и химики». При изучении архивов номеров этого научно-популярного издания наш взгляд остановился на статье, посвященной украинской Академии наук. Нам кажется, что она будет небезынтересна и российским читателям.
В ноябре НАН Украины празднует два 90-летних юбилея. Сама Академия была основана в 1918 г. правительством гетмана Павла Скоропадского. Ее первым президентом стал выдающийся ученый-естествоиспытатель Владимир Иванович Вернадский, а с 1962 г. НАН Украины бессменно возглавляет академик, ученый в области металлургии и технологии металлов, профессор, доктор технических наук, Герой Украины Борис Евгеньевич Патон (род. 27 ноября 1918, Киев). В 1958 г. Б.Е.Патон был избран академиком НАН Украины, а в 1962 г. – академиком СССР, с 1992 г. он академик РАН. ТрВ поздравляет уважаемого Бориса Евгеньевича с 90-летием и желает ему всех благ!
«Нельзя быть композитором и не быть музыкантом,
но можно стать академиком и не быть ученым».
«Химия и жизнь» № 3, 1992 г.
На сегодняшний день написано немало статей, посвященных Академии наук. Чаще всего за эту работу брались профессиональные журналисты, а иногда даже сами академики. Но род деятельности и окружение человека во многом определяют способ его мышления. Представители различных сфер смотрят на одно и то же здание с разных сторон. Одни видят только шикарный фасад, другие замечают осыпавшуюся штукатурку сбоку, и лишь немногие знают про существование непрезентабельной задней части здания. А ведь на это здание можно смотреть еще изнутри – на его шикарно отремонтированные или рухнувшие от ветхости помещения. Как там живется внутри? И не в начальственных кабинетах с евроремонтом, а в обычных лабораториях. Этот вопрос почти не освещался.
Совсем не удивительно, что тех, кто обращался к теме НАН Украины, интересовали в основном ее формальная структура, имущество, которое находится у нее на балансе, финансирование (а также те бездонные ямы, куда оно уходит). В глазах у большинства людей (и журналисты тут не исключение) НАН Украины ассоциируется прежде всего с ее действительными членами – академиками. А те десятки тысяч людей, которые работают в этой структуре, рассматриваются прежде всего как потребители фонда заработной платы. В лучшем случае – как поставщики малосущественных фактов. Между тем именно эти люди (вернее – небольшая их часть) делает или пытается делать нашу науку. Научные работы – актуальные и не актуальные, хорошие и плохие – выполняются не в высоких кабинетах, а в плохо оснащенных лабораториях. И выполняются они в основном не людьми, перенаделенными титулами, званиями, наградами и высокими должностями, а преимущественно энтузиастами, которые не имеют (или почти не имеют) в этом прямой заинтересованности.
Большинство иностранных академий представляют собой общественные организации. Их члены (академики) платят членские взносы, не имеют административной власти и вполне могут исчерпывающе репрезентировать свою организацию. Если мне не изменяет память, М.Грушевский отказался стать первым президентом НАН Украины, мотивируя это тем, что академия должна быть общественной организацией, а не государственным учреждением. Но этому не суждено было сбыться.
Современная НАН Украины скорее напоминает отрасль промышленности времен бывшего СССР На вершине пирамиды – министерство, главки… А внизу – заводы, склады, автобазы, хозяйства… . Министерство ничего не производит, но имеет изрядный штат, потребляет большое финансирование и жестоко подавляет инициативу на местах. Образуйся завтра на месте здания министерства метеоритный кратер – отрасли это пошло бы только на пользу. Ведь производством продукции (качественной и бракованой, нужной и «неходовой») занимаются именно заводы. С определенной долей условности заводы можно сравнить с научно-исследовательскими институтами (НИИ). Многие знают, что на предприятиях тоже есть свой административный штат (на 50-90% ненужный). В лучшем случае эти 50-90% просто потребляют огромное количество ресурсов. Аналогично и в НИИ, с той только разницей, что управленческая верхушка никогда не является только бездеятельным потребителем. Она активно вмешивается в работу ученых.
Представим себе такую ситуацию: двое на берегу речки ловят рыбу. Один из них – увлеченный и умелый рыбак, другой ни одной рыбы за жизнь не поймал. Даже неопытный наблюдатель заметит между ними разницу. Оба рыбака получают зарплату, но не от количества пойманной рыбы, а от выстоянного времени, числа использованных червей и т.д. Первый рыбак (ученый) ловит одну рыбу за другой, не имея почти никакой заинтересованности. Второй (чиновник) рыбу ловить не только не умеет, но и не хочет. Зачем ее ловить? Ведь она такая мокрая, скользкая, противная.
Внимание, вопрос: как вести себя нашему мнимому рыбаку, чтобы не отличаться (по результативности) от настоящего? Правильно: надо всячески мешать последнему, кидать в воду камни, сломать ему удочку и вообще запретить подходить к речке. Именно в этом и состоит политика администрации как высшего уровня, так и в середине НИИ. Нетрудно понять, что никакое повышенное финансирование, никакие косметические реформы тут делу не помогут. Скорее – наоборот.
Науку делает горстка энтузиастов, которые постоянно подвергаются нападкам сверху. Но такая уж судьба ученых. Отчасти это даже объективно. Ведь еще в советские времена признали, что среди миллионов людей, занятых в мировой науке, основную научную информацию производят только десятки тысяч. И это на весь земной шар. Легко себе представить, какая часть этих людей приходится на Украину. В лучшем случае – сотни. И именно эти люди оказались в наиболее тяжелом положении. Именно их мы теряем в первую очередь. В обществе распространилось мнение, что ученые едут на Запад потому, что «там хорошо». Это не так. Преимущественно едут потому, что тут в буквальном смысле не дают работать. И едут далеко не все. Многие просто отходят от дел или спиваются.
А кто остается? Преимущественно те, кто хочет доработать до пенсии, кому некуда идти или кто связан по рукам и ногам общежитием. Заберите общежитие, и завтра же разбежится половина НАН Украины. Большинство из тех, кто все же остался тут, работают не творчески, а механически. В лучшем случае они служат помощниками своим коллегам. А в худшем – помощниками администрации, которая ставит ученым палки в колеса. Я уже молчу, что где-то от 30 до 50% многих научных коллективов составляют «мертвые души».
Как бы то ни было, тенденция однозначна: молодежь не хочет идти на такие «прелести». А те, кто попал по неопытности и незнанию, со временем понимают свою ошибку. И уходят (или уезжают). А старшие коллеги тем временем дорабатывают последние годы до пенсии… Но чиновников от науки это все не очень беспокоит. И логика их вполне понятна: «после нас хоть потоп».
Сейчас руководство НАН Украины все больше говорит про «альтернативные» источники финансирования. Отмечу тут лишь два момента: во-первых, эти деньги раскрадываются с таким же успехом, как и бюджетные. Даже с еще большим: ведь спрос тут возможен только со стороны «инвестора», а с ним все улажено за счет «откатов». Во-вторых, отрабатывая те крохи, которые все-таки до них дошли, сотрудники на местах часто вынуждены заниматься работой, которая не имеет ничего общего с наукой. Другими словами, от «внебюджетного финансирования» нередко больше вреда, чем пользы.
Если взять во внимание разницу социальных статусов, то между академиками (или членами-корреспондентами), с одной стороны, и докторами наук – с другой, лежит очень большая пропасть. Она, очевидно, куда более широкая, чем расстояние между профессором и студентом.Те, кто перескочил эту пропасть (или перешел, завалив ее чужими трупами), попадают в касту «неприкосновенных, высших». Они получают очень широкие административные и финансовые полномочия, которые не идут ни в какое сравнение с тем, что имеют их западные коллеги. Официальный доход академиков составляет лишь «карманные деньги» по сравнению с доходом реальным. По сути они являются бизнесменами среднего уровня. Отсюда становится вполне понятным стремление наших академиков любой ценой сохранить структуру организации.
В советские времена был крамольный анекдот: «тут не краник, тут всю систему менять надо». В нашем случае дело еще более запущено – менять надо сам принцип. Не нужно подводить воду в спальню (а в ванную комнату – желательно). И уж совсем не обязательно совмещать кухню с санузлом. Но именно такие «шедевры» заложены в основоположных принципах организации НАН Украины.
Саму же науку можно сравнить с деревом. Корни и листья – это сотрудники,которые занимаются нужной и полезной, но все же механической работой. Она тоже необходима, но ею Борис Евгеньевич надо правильно воспользоваться. Мертвая древесина – это администрация. Она ничего полезного не делает, а только тянет на себя соки. (Если в настоящем дереве отмершие ткани исполняют массу жизненно важных функций, то в нашем случае – едва ли.) И, наконец, тонкий, узкий слой живых клеток между древесиной и корой – камбий. Это и есть ученые. Те, кто делает науку.
Камбий очень нежен и нуждается в защите. Он боится морозов, засухи, прямых солнечных лучей. То, что может с легкостью перенести мертвая древесина, для него губительно. Но именно за счет камбия и происходит рост дерева -ввысь и вширь. И, в отличие от мертвой древесины, камбий способен восстанавливаться и залечивать раны. На смену «потерянным поколениям» могут прийти новые поколения ученых. Вспомните генетику и кибернетику 30-х. Но эта способность к восстановлению небезгранична. На данный момент в Украине ведется полномасштабная война с наукой. Она вполне аналогична той, которую в свое время вел академик Т.Д. Лысенко. Часто используются даже почти такие же методы. Недостает разве что НКВД. Камбий нашей науки сильно поврежден морозами. Я не могу сказать, не перейден ли уже предел его жизнеспособности. Но если так, то скоро останется одна мертвая древесина, которая продолжит брать на себя соки.
В заключение хотел бы выразить искреннюю признательность всем тем чиновникам от науки, которые вдохновили меня на этот труд. Я не мог написать данную статью уже два года. Но благодаря их стараниям написал за три часа.
Опубликовано в электронном журнале «Химия и химики»
(chemistryandchemists.narod.ru), №4, 2008, С. 341-345
Владимир Иванович Вернадский (1863, Санкт-Петербург -1945, Москва) – выдающийся русский ученый XX в., естествоиспытатель, мыслитель и общественный деятель; создатель многих научных школ. Один из представителей русского космизма. В круг его интересов входили геология и кристаллография, минералогия и геохимия, организаторская деятельность в науке и общественная деятельность, радиогеология и биология, биогеохимия и философия. Многое в жизни В.И. Вернадского связано с Украиной: его отец родился в Киеве, а сам Владимир в 1873 г. стал первоклассником Харьковской классической гимназии.
Загрузка...