Опыт, сын ошибок трудных. Об экспертах и экспертизе

Ирина Левонтина

Слово эксперт совсем не новое. Тем не менее, это слово – примета нашего времени. В последние годы оно распространилось необыкновенно широко, причем многие люди это замечают, а многих из этих многих слово эксперт страшно раздражает. Пришествие «экспертов» наблюдается с двух сторон. Во-первых, с распространением всевозможных фондов, проектов, грантов и конкурсов, «точечного» финансирования и обязательных тендеров фигура эксперта приобретает все большую значимость. А с усложнением устройства жизни и развитием технологий увеличивается роль экспертизы и в судебных делах.

Во-вторых, во всевозможных ток-шоу теперь сплошь и рядом тоже фигурируют «эксперты». Причем в этом случае «эксперт» – эта такая роль в ролевой игре, эксперт назначается достаточно произвольно: не на основании знания данной предметной области, а по принципу известности и популярности. Чаще всего это бывают более или менее знаменитые актеры. Поэтому обычно происходит так: герои передачи, часто специалисты, обсуждают что-то, а потом ведущий приглашает высказаться «эксперта», который заявляет: Я, конечно, в этом ничего не понимаю, но мне кажется…

Было бы неверно думать, что первый эксперт не имеет никакого отношения ко второму. В общественном сознании это более или менее одно и то же – тот, кого назначили оценивать и выносить суждения. Надо сказать, что вообще сейчас как-то потеряно уважение к профессиональному знанию. Сатирик Задорнов пишет книги по этимологии и истории, содержащие невообразимый безграмотный бред (в качестве подло скрываемой от нас правды), издательства эти книги издают, потому что уверены, что они будут распроданы благодаря популярности автора. А люди читают эти книги с доверием, думая, что раз человек известный, то и в книжке всё правда. Я видела в телевизионной передаче: – Вот! У меня книги! – А в каком издательстве вышли Ваши книги?, – спрашивает присутствующий на передаче ученый-археолог. И сочувствующая (не ему, разумеется) аудитория взрывается: – Ага! Значит, для Вас критерий научности – это в каком издательстве? Значит, к науке допущены только определенные издательства!!! Всё ясно. – А есть гриф научного института? Какой ученый совет рекомендовал?, – не унимается археолог. Хохот в ответ. И праведное негодование: Вы не ученые, вы формалисты, начетчики, книжники и фарисеи!!! Действительно, еще бы про научную экспертизу и два анонимных отзыва заикнулся.

Эх, гениальный все-таки у Шукшина рассказ – «Срезал».

Бродский писал когда-то:

надев бинокулярные очки,
наточим перочинные ножи,
чтоб мир не захватили новички,
коверкая сердца и падежи.

Похоже, уже захватили, уже исковеркали.

Увы, и ученые-эксперты тоже не всегда оказываются на высоте. Все знают, до какой степени левой ногой иной раз пишутся заключения. Бывает, что эксперты и не читают рецензируемых текстов, оценивая их по чисто внешним признакам. А бывает, что читают, но не понимают, а не понявши, на всякий случай отвергают. Или, наоборот, на всякий случай пропускают – смотря по темпераменту. Приведу несколько примеров из близкой мне области судебной лингвистической экспертизы.

Недавно мне в руки попало гражданское дело о защите чести и достоинства, лингвистическую экспертизу по которому делал кандидат физикоматематических (!) наук Р.С.Егикян. Вот интересно, если бы экспертное заключение, выполненное на основе метода спектрального анализа или, скажем, генетической дактилоскопии, было бы подписано кандидатом филологических наук Левонтиной, это кому-нибудь понравилось бы? Подчеркиваю, я не хочу сказать, что человек без филологического диплома не может заниматься лингвистикой. Такой человек может даже написать прекрасные работы, может разбираться в лингвистике лучше многих профессиональных лингвистов. Дело в другом. Роль эксперта предполагает, что квалификация человека социально признана и подтверждена. В этом смысле имеющийся в деле диплом о том, что Егикян прослушал курс латинского языка в «Греко-латинском кабинете Ю.А.Шичалина», при всем уважении к действительно замечательному латинисту Шичалину выглядит довольно анекдотически. Ведь знание иностранного языка, даже древнего, – совсем не повод считать человека лингвистом. Надо сказать, что в самом заключении действительно нет признаков того, что автор владеет методами лингвистического анализа.

Впрочем, очень странные суждения попадаются и в заключениях, подписанных дипломированными филологами. Например, эксперт Приволжского регионального центра судебной экспертизы Лариса Тесленко усмотрела разжигание межнациональной розни в написании прилагательного путинский в сочетании путинский режим с маленькой буквы (напомню, именно такое написание соответствует правилам).

Часто бывает и так, что вполне квалифицированный эксперт в полемическом задоре делает далеко идущие заявления, не думая о том, готов ли он и в других случаях последовательно придерживаться выдвинутого ad hoc тезиса.

Так, Т.В.Чернышева, доктор филологических наук, профессор, в заключении по делу о защите чести и достоинства стремилась доказать, что спорные фразы не являются утверждениями о фактах (а значит, не могут быть сочтены порочащими сведениями). Для этого она противопоставила их фрагменту, где излагаются некоторые события, которые и не оспаривались. Об этом фрагменте эксперт написала: «Все эти суждения представляют собой факты, которые могут быть проверены на соответствие действительности, поскольку в них точно указывается место действия …, время …». Оспариваемые же фрагменты, где точное место и время не указывались, таким образом, получали статус не утверждений о фактах, а выводов или «оценочных суждений».

На самом деле несущественно, указывает ли автор конкретные обстоятельства и время события. Он утверждает, что такой факт имел место, а значит, он располагает сведениями, которые могут быть предъявлены и проверены. Так, высказывания Иванов зарезал свою жену и Петров был осужден по уголовному делу являются утверждениями о фактах. Хотя не сказано, когда и где это случилось, какова была уголовная статья и т. п., было бы полным абсурдом на этом основании считать, что приведенные фразы выражают мнение. Настаивает ли эксперт Чернышева, что фраза Иванов зарезал свою жену не содержит утверждения о факте?

Впрочем, само слово expertus означает «опытный», и будем надеяться, что со временем научные экспертные сообщества наберутся опыта и привыкнут держать свои перочинные ножи наточенными, а бинокулярные очки протертыми.

Подписаться
Уведомление о
guest

0 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (Пока оценок нет)
Загрузка...