Продолжение документального исследования о повести Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда». Мы впервые публикуем архивные документы о том, как дебютное произведение писателя-фронтовика получило главную премию в СССР. Уходящий год стал дважды юбилейным — 110 лет со дня рождения писателя и 75 лет с момента публикации его повести.
В первой части1 читатели познакомились с тем, что рассказывал и писал о Сталинской премии сам Виктор Платонович Некрасов. Пришло время обнародовать источники официального происхождения. Более семи десятилетий постановление о присуждении премии оставалось единственным таким опубликованным источником.
В Российском государственном архиве литературы и искусства хранятся бумаги организации, которая представляла для нас несомненный интерес. Речь идет о Комитете по Сталинским премиям в области литературы и искусства2. Моя коллега София Осокина изучала протоколы комитета с обсуждением потенциальных лауреатов премии за 1946 год.
Впервые имя Некрасова появилось там уже в 1946 году, во второй половине октября, почти синхронно с завершением публикации в «Знамени» его дебютного произведения. Последнюю часть напечатали в десятом номере журнала. Жанр и название были другими: роман «Сталинград».
П Р О Т О К О Л
ЗАСЕДАНИЯ ЛИТЕРАТУРНОЙ СЕКЦИИ КОМИТЕТА ПО СТАЛИНСКИМ ПРЕМИЯМ
В ОБЛАСТИ ИСКУССТВА И ЛИТЕРАТУРЫ
22 октября 1946 г.3
ПРИСУТСТВОВАЛИ: А.А. Фадеев, Н.С. Тихонов, А.Е. Корнейчук, Н.Н. Асеев, Я. Колас, А.К. Гулакян.
Н.С. ТИХОНОВ предлагает изменить предварительные списки произведений, с которыми члены секции должны ознакомиться.
ПОСТАНОВИЛИ: составить список произведений по всем разделам литературы с учетом кандидатур, обсуждение произведений которых перенесено с прошлой сессии, как незаконченных в свое время печатанием или отложенных в виду отсутствия перевода книг на русский язык.
Список литературы по прозе:
НОВЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ:
В. ПАНОВА — Спутники. Повесть (книга вышла из печати)
В. НЕКРАСОВ — Сталинград. Роман (печатается в ж-ле «Знамя» №№ 8–9, 10).
Б. ПОЛЕВОЙ — Повесть о настоящем человеке (печат. в ж-ле «Октябрь» №№ 7, 8, 9, 10–11).
Ю. СМОЛИЧ — Они не прошли4.
Произведения, перенесенные с прошлого года.
В. ВАСИЛЕВСКАЯ – Песнь над водами [или огни на болотах — зачеркнуто]. Роман (выходит из печати в Гослитиздате)5.
Вслед за журнальным изданием готовилось книжное. Восьмым ноября датирована рецензия для издательства «Советский писатель». Ее написал Александр Твардовский:
«<…> повесть участника Сталинградской обороны, офицера инженерной службы В. Некрасова, до войны молодого архитектора. Первое очевидное достоинство книги — то, что, лишенная внешне сюжетных, фабульных приманок, она заставляет прочесть себя одним духом. Большая достоверность свидетельства о тяжелых и величественных днях борьбы накануне „великого перелома“, простота и отчетливость повествования, драгоценнейшие детали окопного быта и т. п. — всё это качества, предваряющие несомненный успех книги у читателя. <…> Это правдивый рассказ о великой победе, складывавшейся из тысяч маленьких, неприметных приобретений боевого опыта и морально-политического превосходства наших воинов задолго до того, как она, победа, прозвучала на весь мир. И рассказ этот — литературно полноценный, своеобычный, художнически убедительный, хотя и не без недостатков, легко, впрочем, устранимых. <…>»6.
Александр Трифонович принял участие в судьбе книги еще раньше. Некрасов не забыл этой помощи: «…заветная моя папка побывала у Твардовского (он-то и порекомендовал ее журналу), а к нему попала из рук Владимира Борисовича Александрова, известного критика и чудака, прожужжавшего всем уши: „Простой офицер, фронтовик, слыхом не слыхал, что такое социалистический реализм… Прочтите…“»7.
А вот о роли Александра Твардовского в присуждении премии Некрасов, похоже, так и не узнал. В истории, которую поведал молодому писателю главный редактор «Знамени» Вишневский, были две ключевые фигуры: Фадеев и Сталин. В 1976-м на радио «Свобода» Виктор Платонович пересказал услышанное от Вишневского. Программу «Культура, события, люди» вел Александр Галич.
«<…> Всеволод Витальевич вызвал меня, закрыл все двери, по-моему, даже выключил телефон и сказал: „Виктор Платонович, вы знаете, какая странная вещь произошла? (Он сам был членом Комитета по Сталинским премиям8.) Ведь вчера ночью, на последнем заседании Комитета, Фадеев вашу повесть вычеркнул, а сегодня она появилась“. За одну ночь только один человек мог бы вставить повесть в список. Вот этот человек и вставил.
Александр Галич: Мы догадываемся, кто был этим человеком.
Виктор Некрасов: Это загадочная история, так как этот человек, Иосиф Виссарионович, со своими странностями, о которых мы говорить не будем, многие их знают, одна из них — что он, как ты знаешь, 17 раз ходил на „Дни Турбиных“, к этим странностям, по-моему, и относится, что он, по рассказам, вставил мою повесть, в которой, в общем, скажем так, он не так уж много упоминался»9.
Действительно, имя Некрасова из протоколов комитета исчезло. Только произошло это не в конце сессии, в апреле 1947-го, а в начале марта.
Исчезновению предшествовала критика в печати и на двух собраниях в Союзе писателей: 26 декабря 1946 года заседал президиум, а 6 января 1947-го — военная комиссия Союза. На последнем собрании выступал сам Фадеев10. Восьмого января Вишневский из кремлевской больницы сообщил Некрасову, что готовились еще удары, которые удалось отбить. Редактор «Знамени» упомянул об акциях недоброжелателей без подробностей; более-менее четко сказано только об одной: новая статья с нападками не появилась в печати. Но в первую неделю марта в бумагах комитета кое-что изменилось: в списке, подготовленном литературной секцией (сейчас бы его назвали «длинным»), Некрасова уже не было.
П Р О Т О К О Л № 1
заседания Секции Литературы Комитета по Сталинским премиям
в области искусства и литературы от 6 марта 1947 года
<…>
ПОСТАНОВИЛИ: После предварительного обсуждения оставить в списке следующие произведения. Вопрос о рекомендации их Пленуму окончательно решить на ближайшем заседании секции.
1. По разделу ПРОЗА:
- Березко Г. — Ночь полководца — Повесть
- Вершигора П. Люди с чистой совестью
- Замойский П. Молодость — Роман
- Ильин М., Сегал Е. — Как человек стал великаном
- Кожевников В. — Рассказы. Сборник
- Костылев В. Иван Грозный — Трилогия
- Лукницкий П. Ниссо — Роман
- Панова В. Спутники — Повесть
- Полевой Б. Повесть о настоящем человеке
- Зорьян С. Цар[ь] Пап — Роман
- Василевская В. Песнь над водами
- Каушутов А. Мехри и Вепа — Роман
- Кербабаев В. Решающий шаг. Кн. 1-я — Роман
- Смолич Ю. Они не прошли — Роман
Остальные произведения, числящиеся в списке, снять с дальнейшего обсуждения Секции:
- Коптяева А. Товарищ Анна — Как произведение неровное, с целым рядом недостатков как литературного, так и идейного характера
<…>
Правда, не попал Некрасов и в перечень снятых с обсуждения11.
Во второй половине марта секция литературы определилась с пятью кандидатами «для окончательного отбора». Отбор производился на пленарном заседании комитета, а затем на пленуме. Четыре позиции вошли в пятерку из длинного списка, а одна была добавлена — роман «Ветер с юга». Для повести Некрасова места в коротком списке не нашлось.
П Р О Т О К О Л № 3
заседания секции литературы Комитета по Сталинским премиям в области искусств и литературы.
19 марта 1947 года.
ПРИСУТСТВОВАЛИ: Н.С. Тихонов, А.М. Еголин, Якуб Колас, А.Т. Твардовский.
СЛУШАЛИ: Список произведений, представленных на соискание Сталинских премий за 1946 год по всем четырем разделам литературы для окончательного отбора и рекомендаций Пленуму Комитета.
ПОСТАНОВИЛИ: Рекомендовать Пленуму Комитета следующие произведения:
а/ по разделу Художественная проза:
На ПЕРВУЮ премию:
1/ Роман В. Василевской «Песнь над водами»
2/ Книгу П. Вершигоры «Люди с чистой совестью»
3/ Повесть В. Пановой «Спутники»
На ВТОРУЮ премию:
4/ Роман Э. Грина — «Ветер с юга»
5/ Роман П. Замойского — «Молодость»12
б/ По разделу — «Поэзия».
На ПЕРВУЮ премию:
1/ С. Нерис — «Мой край» — сборник стихов
2/ А. Твардовского — «Дом у дороги» — лирическая хроника
На ВТОРУЮ премию:
3/ П. Бровка — «У роднай хаце»” — сборник стихов
4/ А. Малышко — «Лирика» — сборник стихов и поэма «На круче” /Прометей/»
5/ А. Токомбаева «Утренняя встреча» — сборник стихов
Нар. поэт Кирг. ССР
6/ С. Чиковани — «Песнь о Давиде Гурамишвили» — поэма и цикл стихов.
<…>
Пленарное заседание комитета состоялось в самом конце марта. И внезапно в коротком списке в разделе «Художественная проза» появился шестой номинант.
Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям по Разделу Искусства
28-го марта 1947 г.
Председатель — М. В. Храпченко
<…>
т. ТИХОНОВ: <…> И наконец, шестой автор, которого у нас в списке нет. Это после обмена мнений в секции мы пришли к выводу, что автора можно рекомендовать на премию. Речь идет о произведении «В окопах Сталинграда» Некрасова. Раньше это называлось «Сталинград». Теперь автор внес некоторые поправки. Автор молодой, это его первый дебют, но очень многообещающий, несмотря на некоторые недостатки. Это серьезная вещь и мнение секции, что это стоит пропустить. Так много ярких картин, видна смелость в изображении и его умение.
<…>
Имя Некрасова произнес, как и в первый раз в 1946 году, Николай Тихонов. Он был членом редколлегии журнала «Знамя», и у него имелись причины поддерживать повесть. Стоит добавить: им двигал не только корпоративный дух. Тихонов прочел рукопись до публикации, в мае 1946 года, и дал ей высокую оценку: «Это, конечно, не роман, а сцены боевой жизни, но сцены, стоящие киноромана. Очень свежие, очень правдивые, очень талантливые. Автор, несомненно, интересный человек. И его нужно вдохновить на дальнейшее. Он может сказать о войне свое, и сказать не один раз, в нем черты послевоенного писателя налицо. От него следует ждать много. Для «Знамени» эта вещь — счастливая находка»13.
Самой важной находкой Софии Осокиной стал протокол заседания секции, в котором, как сказал Тихонов, был «обмен мнениями». Секция собралась в тот же день — 28 марта 1947 года, перед пленарным заседанием комитета. В повестке значился единственный пункт — предложение Александра Твардовского. То, что предложил Александр Трифонович, прямо касалось Некрасова.
ПРОТОКОЛ № 4
заседания Секции Литературы Комитета по Сталинским премиям в области искусства и литературы.
28 марта 1947 года.
ПРИСУТСТВОВАЛИ: Н.С. Тихонов, А.М. Еголин, Якуб Колас, А.Е Корнейчук, А.Т. Твардовский
СЛУШАЛИ: Предложение А.Т. Твардовского о включении в список рекомендаций по разделу Художественной прозы произведения В.П. Некрасова «В окопах Сталинграда».
ПОСТАНОВИЛИ: Включить В.П. Некрасова в число кандидатов, рекомендуемых Секцией Пленуму Комитета.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СЕКЦИИ: [подпись] /Н.С. Тихонов/
СЕКРЕТАРЬ: [подпись] /А.И. Лифшиц/
Твардовский решительно, напролом вмешался в формирование короткого списка, буквально в последний момент вернув в него молодого писателя-дебютанта. Было бы превосходно найти дневниковую запись Твардовского об этом поступке. Но из справки на ресурсе «Прожито» не слишком ясно, вел ли Александр Трифонович дневники в 1946–1949 годах14. Во всяком случае, записи за эти годы в доступном корпусе не представлены.
Хорошо известно, как Твардовский добивался присуждения Ленинской премии Солженицыну, а теперь, благодаря находке Софии, попытка 1964 года предстает в новом свете. Твардовский помнил об успехе 1947-го. Повторить его не получилось. Александр Исаевич полагал, что Твардовский промедлил — пик десталинизации был уже пройден.
«<…> ввязался журнал [„Новый мир“. — Г. К.] добывать для „Ивана Денисовича“ ленинскую премию. За год до того все ковры были расстелены, сейчас это уже было сложно. (Еще через два года всем станет ясно, что это — грубая политическая ошибка, оскорбление имени и самого института премий.) <…>
А. Т. очень к сердцу принял эту борьбу <…>
Уже тогда, в апреле 1964, в Москве поговаривали, что эта история с голосованием была „репетицией путча“ против Никиты [Хрущёва. — Г. К.]: удастся или не удастся аппарату отвести книгу, одобренную Самим? За 40 лет на это никогда не смелели. Но вот осмелели — и удалось. Это обнадеживало их, что и Сам-то не крепок»15.
Новый штурм главной премии страны произойдет в другую эпоху, а тогда, в 1947-м, Твардовский мог чувствовать себя победителем. Обнаруженный документ открыл нового героя в истории присуждения Виктору Некрасову Сталинской премии. У Вишневского «вычеркивание» Фадеева аннулировал Сталин, а теперь выяснилось, что первым вернул молодого писателя в список номинантов Твардовский.
Главным доказательством негативного отношения Фадеева к произведению Некрасова считается выступление на собрании военной комиссии Союза писателей 6 января 1947-го. По мнению исследователей, речь Фадеева была самой резкой16.
«Автор не может, естественно, удовлетворить тем требованиям, которые предъявляют к нему читатели романа „Сталинграда“… Автор хочет показать моральную стойкость обыкновенного простого советского человека в Отечественной войне и причины этой стойкости. Но зрение этого автора, выражение этой мысли очень ограниченное, потому что он смотрит глазами довольно узкой части интеллигенции, получившей эстетское воспитание»17 — такой упрек был брошен генеральным секретарем Союза писателей. Хотя выступление не было уничтожающим (ответственный секретарь и главный редактор „Знамени“ отправили Некрасову в Киев ободряющие сообщения), критика из уст литературного начальства к премии не приближала.
Фадеев возглавлял не только писательскую организацию: он был председателем Комитета по Сталинским премиям в области литературы и искусства. В феврале 1947 года Политбюро утвердило его новый состав. Виктору Платоновичу запомнилось, что Вишневский говорил о последнем заседании комитета, где Фадеев повесть вычеркнул. Теперь нам известно, что Некрасов выпал из предварительных списков задолго до последних заседаний комитета. В марте 1947 года длинный, а затем и короткий списки номинантов формировались без него. Некрасов возвращается в самом конце месяца после решительного предложения Твардовского.
Предложение не было отвергнуто и не встретило критики. Более того, на пленарном заседании внезапный шестой номинант не только не вызвал дискуссий, а прошел фактически без обсуждения. Председательствующий М. Б. Храпченко предложил высказываться, но желающих не нашлось. Самой дискуссионной книгой оказалась «Повесть о настоящем человеке». Ее сравнивали с «Окопами», поэтому продолжим цитировать стенограмму.
Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям по Разделу Искусства
28-го марта 1947 г.
Председатель — М. В. Храпченко
<…>
т. ТИХОНОВ: <…> Следующий автор Полевой «Повесть о настоящем человеке». Эта книга вызвала прения, но в конце концов мы пришли к тому, что рекомендовать ее не будем, потому что эта книга не отвечает высоким художественным требованиям. В ней скрыты все-таки биографические факты, не развернуты с художественной точки зрения, исполнение не выдающееся. Тема очень интересная, но назвать это произведение выдающимся мы не можем.
/С места: Это не хуже, чем «В окопах Сталинграда».
<…>
Вот в таком виде представляются кандидатуры по художественной прозе.
т. МОРДВИНОВ: В свое время рекомендовалась «Я буду жить» Неклюдова18, повесть[,] по искренности близкая к Некрасову. Коли Некрасов берет фронт, то тот берет тыл. Удивительно свежо и искренне написанная повесть[,] и когда смотришь целый ряд вещей, которые написаны одновременно, то она значительно сильнее целого ряда произведений, которые рассматриваются.
т. ТИХОНОВ: Мы рассматривали только произведения, которые выдвинуты общественными организациями, но вы имеете право выдвинуть сейчас сейчас[,] и мы ее прочтем и обсудим.
т. МОРДВИНОВ: Она заслуживает[,] во всяком случае[,] попасть в список тех, которые отклонены.
т. ГЕРАСИМОВ19: Я хотел бы сказать несколько слов в защиту Полевого.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ [М.Б. ХРАПЧЕНКО]: Что Полевой — это хуже, чем Замойский или Некрасов.
т. ТИХОНОВ: Хуже — этого нельзя сказать. У Некрасова[,] несомненно[,] острая талантливость. А Полевой — этот тот случай, когда из журналиста вырабатывается прозаик, который попадает на острую тему, которая ему удается.
т. ГЕРАСИМОВ: Там берется больной вопрос. Инвалидов много. Вы знаете, что такое переживает человек, переходя в инвалиды. Там эта психология очень хорошо подана.
Что касается Некрасова, то мне кажется, когда я его читал, — я конечно могу ошибаться, — что это действительно живая речь, но в ней не хватает одного. В живой речи я могу сделать жест, по взгляду может быть понятно, в чем дело. А если этого жеста нет[,] и в книге о нем не сказано, то я часто недоумевал, о чем они говорят, т.е. живая речь, которая была бы под кинокартиной великолепна, когда это сопровождается образами, а представьте себе, что эта живая речь идет одна, и образов нет. И они у меня с трудом создаются в голове. Это не плюс у Некрасова, кроме одного места. И там есть возмутительная сцена — кальсоны меняют и с такими возмутительными подробностями, что я не решился бы так писать20.
<…>
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Условимся и в отношении этой книги, что перед голосованием вернемся к ней. Будем считать, что Вершигора и Грин достаточно известны, а к книгам Василевской и Замойского мы вернемся.
«Спутники» Пановой, кто хотел бы сказать. Все знают книгу.
/Голоса с мест: Все хорошо знают/
Принимается.
Теперь о книге Некрасова.
т. ГЕРАСИМОВ: Я считаю, что пора кончить с такими названиями: Мишка, Сенька, Сашка. Эта девчонка, которая появляется у них в поезде, так она и идет21.
/Твардовский: Это не автора речь/
Пора перестать так называть.
т. МОРДВИНОВ: У нас есть романы и есть повести. Как мы будем сравнивать. Будем ли мы сравнивать между собой повести, а затем романы.
/т. ТВАРДОВСКИЙ: «Сталинград» был назван романом в «Знамени»/
Если взять Некрасова и Полевого, то я сразу отдаю предпочтение Некрасову.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Разница между романом и повестью количественная, и то очень зыбкая, а наш критерий не количественный, а качественный. Мы даем премию за небольшой бюст, а большой памятник отвергаем.
Значит, по повести Некрасова товарищи не желают высказать суждения. О Полевом кто желает.
т. ШМАРИНОВ: Мне очень понравилась книга Полевого по содержанию, но она написана стертым, неиндивидуальным языком[,] и это обидно. Видно, что в руках человека интересная и современная тема, которую он довел, но не раскрытая средствами искусства.
т. МАРКОВ: Здесь говорили о том, что Полевой[,] может быть[,] не будет писателем. Я не знаю, будет ли писателем Вершигора, но «Люди с чистой совестью» останутся единственной книгой навсегда, даже если Вершигора больше ничего не напишет. Это книга, которая вошла в фонд нашей литературы, нашей культуры. Является ли такой книгой книга Полевого. Нет. Это интересный документ. Она интересно рассказывает повесть жизни одного человека, но она не охватывает целый период жизни, огромные масштабы исторического периода, как книга Вершигоры. И в тоже время это не Некрасов, потому что Некрасов открывает новую полосу жизни, совершенно свежую, неожиданную для нас главу. Можно ли говорить об отдельных недостатках этого произведения, но мы все время были с героями Сталинграда и верили в героизм. То, что на первых порах книга передавала мелочи, это не мешало воспринимать всю силу того, что происходило в Сталинграде. А Полевой дидактичен в даже в постановке той проблемы, которую он выдвигает, он ее в какой-то мере упрощает. Если взять «Спутники», «В окопах Сталинграда» и Полевого, то мне кажется, что Полевой рядом с этими кандидатурами имеет меньше шансов.
Поэтому, очень хорошо оценивая эту повесть и этот материал, мне кажется, что в сравнении с вещами, которые уже изданы, эта вещь заслуживает внимания [в] меньшей степени.
<…>
Оставался последний тур работы комитета, на пленуме утверждался список на голосование. Кандидатура Некрасова, как и на пленарном заседании, вопросов не вызвала. Никаких сокращений в итоговом списке не произошло, он даже увеличился еще на одну позицию.
СТЕНОГРАММА ЗАСЕДАНИЯ ПЛЕНУМА КОМИТЕТА ПО СТАЛИНСКИМ ПРЕМИЯМ В ОБЛАСТИ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА
7 апреля 1947 года
Присутствовали: Члены Комитета: Акимов Н.П., Большаков И.Г.,
Берсенев И.Н., Глиэр Р.М., Гольденвейзер А.Б.,
Грабарь И.Э., Завадский Ю.А., Кербабаев,
Кузаков, Лавровский Л.М., Марков П.А., Мухина,
Михоэлс С.М., Микенас, Мясковский Н.Я., В.И.
Попов А.Д., Тихонов Н.С., Сергеев К.М., Царев М.И.,
Шапорин Ю.А., Шмаринов Д.А., Шостакович Д.Д.,
Хорава А.А., Эрмлер Ф.М.
Председатель — М.Б. Храпченко
<…>
М.Б. ХРАПЧЕНКО: <…>
Книгу Пановой обсуждали, Некрасова обсуждали. Было сомнение насчет Полевого. /«Повесть о настоящем человеке»/. Нужно ли включать в список на голосование?
А.А. ХОРАВА: Нужно.
Ф.М. ЭРМЛЕР:
В первой части книга хороша, а во второй части так себе.
М.Б. ХРАПЧЕНКО:
Секция не рекомендовала Полевого.
С.М. МИХОЭЛС:
Я поддерживал Полевого.
А.А. ХОРАВА:
Я тоже поддерживал.
М.Б. ХРАПЧЕНКО:
Придется оставить в списке на голосование. Но семь книг многовато. Что же, семь кандидатур оставить?
С.М. МИХОЭЛС:
Если есть опасность, что голоса разобьются, давайте обсудим этот вопрос.
/Голоса: Оставить семь /
М.Б ХРАПЧЕНКО:
Книга Полевого «Повесть о настоящем человеке» остается в списке на голосование.
<…>
Восьмого апреля состоялось голосование. На следующий день его итоги были утверждены на заключительном пленарном заседании. Его протокол обнаружила исследовательница Лидия Плешкова.
Перед баллотировкой список включал семь кандидатур. После голосования их осталось четыре.
ПРОТОКОЛ22
заключительного пленарного заседания Комитета по
Сталинским премиям в области искусства и литературы
9 апреля 1947 года
МХАТ СССР им. ГОРЬКОГО.
ПРИСУТСТВОВАЛИ: М.Б. Храпченко, Р.М. Глиэр, Н.С. Тихонов, Н.П.
Акимов, Г.Ф. Александров, Н.В. Баранов, И.Н. Берсенев, И.Г. Большаков, А.М. Герасимов, С.А. Герасимов, А.Б. Гольденвейзер, И.Э. Грабарь, А.М. Еголин, Ю.А. Завадский, М.Н. Кедров, Б.М. Кербабаев, Якуб Колас, К.С. Кузаков, Е.М. Кузнецов, Л.М. Лавровский, П.А. Марков, С.Д. Меркуров, Ю.И. Микенас, С.М. Михоэлс, А.Г. Мордвинов, В.И. Мухина, Н.Я. Мясковский, А.Д. Попов, И.А. Пырьев, К.М. Сергеев, Р.Н. Симонов, А.Т. Твардовский, А.А. Хорава, М.И. Царев, Н.К. Черкасов, М.Э. Чиаурели, Ю.А. Шапорин, Д.А. Шмаринов, Д.Д. Шостакович, Ф.М. Эрмлер, И.П. Юра.
===========================================================
Комитет по Сталинским премиям в области искусства и литературы в сессии, посвященной рассмотрению кандидатур[,] выдвинутых на соискание Сталинских премий за выдающиеся работы 1946 года, продолжавшейся с 27 февраля по 9 апреля 1947 года, провел 13 пленарных заседаний и 40 пленарных просмотров и прослушиваний. Комитет образовал из своего состава пять секций (1. музыки, 2. изобразительных искусств и архитектуры, 3. театра, 4 кинематографии, 5. литературы), проведших 22 секционных заседания. Кроме того, для ознакомления на месте с работами[,] выдвинутыми на соискание премий[,] были проведены выезды в города: Ленинград, Киев, Харьков, Тбилиси, Молотов, Горький, Саратов, Новосибирск, Сталинабад, Олонец (К.Ф.ССР).
Из общего числа членов Комитета — 52 человека — в работах настоящей сессии приняло участие 47, в тайном голосовании кандидатур, состоявшемся 8 апреля 1947 года — 40 членов Комитета.
<…>
Заслушав протокол Счетной Комиссии о результатах голосования, Комитет утвердил его.
В итоге проведенной работы Комитет представляет к присуждению Сталинских премий за выдающиеся работы 1946 года следующие кандидатуры:
<…>
И. В области ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЫ.
Премии второй степени:
- Грин Эльмар (Александр Васильевич) — за роман «Ветер с юга».
- Вершигора Петр Петрович, Герой Советского Союза — за книгу «Люди с чистой совестью».
- Панова Вера Федоровна — за повесть «Спутники».
- Некрасов Виктор Платонович — за повесть «В окопах Сталинграда».
<…>
ЗАМЕСТИТЕЛИ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ: М.Б. Храпченко, Р.М. Глиэр, Н.С. Тихонов
ЧЛЕНЫ КОМИТЕТА: <…>
Романы Ванды Василевской и Петра Замойского, «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого не набрали нужного числа голосов. Некрасов и его «Окопы» благополучно преодолели баллотировку. Наступило то самое последнее заседание комитета, после которого, как говорил Вишневский Некрасову, Фадеев вычеркнул Виктора Платоновича из списка лауреатов. Документ не подвергался подобному воздействию, а сам Фадеев даже не присутствовал на финальном собрании. Председатель комитета почти месяц (с 13 марта по 11 апреля 1947 года) провел за границей, в Великобритании, — Фадеев был там в составе делегации депутатов Верховного Совета СССР23.
Докладывал Сталину о принятых комитетом решениях тоже не он, а Михаил Борисович Храпченко. Хотя его позиция в комитете была не самой высокой — третий заместитель председателя, в государственной иерархии он был фактически министром культуры. Храпченко возглавлял Комитет по делам искусств при Совете Министров СССР.
От т. Храпченко24
КОМИТЕТ ПО ДЕЛАМ ИСКУССТВ
при Совете Министров СССР
Москва, Неглинная ул., 15 Телефон № 4-02-81
13 апреля 1947 г.
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР
Комитет по Сталинским премиям в области литературы и искусства закончил работу по отбору кандидатов на Сталинские премии за выдающиеся произведения искусства и литературы за 1946 год25.
Творческими, общественными и государственными организациями было выдвинуто 230 кандидатов на соискание Сталинских премий по различным видам искусства. Из этого количества Комитета по Сталинским премиям отобрано 53 кандидата.
<…>
В области художественной прозы. — Сталинскую премию первой степени, вместо намечаемой в предложениях Комитета второй26, целесообразно присудить В.Ф. Пановой за повесть «Спутники». Это — талантливое произведение, в котором ярко изображены простые советские люди, их труд в дни войны.
Сталинскую премию первой степени, вместо намечаемой Комитетом премии второй степени, целесообразно присудить также Э. Грину за роман «Ветер с юга». Роман Э. Грина посвящен описанию жизни финского батрака. Автор убедительно27 показывает постепенно освобождение трудящихся Финляндии от идейного влияния помещиков и буржуазии, рост их симпатий к Советскому Союзу.
<…>
К записке прилагался проект Постановления Совета Министров СССР (решения комитета вводились в действие правительственным постановлением). В проекте повесть Некрасова не исчезла и занимала то же место, что и в итоговом решении комитета.
Рассказ Вишневского в изложении Некрасова теперь можно сопоставить с архивными находками Софии Осокиной. Они подтвердили, что писатель и его повесть двигались к премии не без трудностей. Хотя неопровержимых доказательств фадеевского противодействия в бумагах комитета не нашлось, имя Некрасова действительно пришлось возвращать в список номинантов. Правда, первым сделал это не Сталин, а Твардовский.
Драматизация и неточности в деталях устного свидетельства были заметны и до сопоставления с архивными источниками. Последнее и ночное заседание комитета, вычеркнутая и наутро восстановленная верховным властителем фамилия — всё это приметы сказания о чуде. В таком повествовании бюрократические подробности неуместны. И всё же нам представляется, что отбросить свидетельство Вишневского — Некрасова как полностью недостоверное нельзя. Во всяком случае, делать это преждевременно.
София Осокина открыла для нас только часть пути лауреата к награде. Комитет по Сталинским премиям в области литературы и искусства не был главным жюри — там проходил первый тур номинирования, а окончательное решение принималось в высших инстанциях. Как Виктор Некрасов превозмог финальный тур, читатели узнают в третьей части нашей публикации. В ней будут представлены документы, обнаруженные в партийных архивах.
Геннадий Кузовкин, историк, руководитель исследовательской программы
«История инакомыслия в СССР» Научно-информационного
и просветительского центра «Мемориал»*
Окончание следует
Публикатор сердечно благодарен за консультации и содействие Наталии Васильевой, Ефиму Гофману, Эльдару Зейналову, Льву Крыленкову, Софии Осокиной, Лидии Плешковой, Елене Пуките, Габриэлю Суперфину, Марине Щукиной.
Публикация подготовлена как одно из начинаний международной исследовательской инициативы в память о В. П. Некрасове (см. об этой инициативе в блоге ее информационного партнера: philologist.livejournal.com/11931554.html).
1 «…Появление повести казалось в те дни невероятным, неправдоподобным…» // ТрВ-Наука. № 337 от 07.09.2021.
2 Документы из этого фонда (РГАЛИ, ф. 2073) составляют основу второй части нашей публикации. Два документа были найдены в Российском государственном архиве новейшей истории (ф. 3).
3 В итоговом протоколе старт работы сессии комитета отнесен к 27 февраля 1947 года.
4 Этот и другие произведения Смолича Сталинской премии не были удостоены. Возможно, из-за брата — белоэмигранта, историка Русской церкви Игоря Смолича.
5 Так в тексте. Первая часть трилогии была напечатана под названием «Пламя на болотах» (М.: Художественная литература, 1940). Номинировалась на сталинскую премию за 1940 год, но не прошла голосование в комитете. В 1952-м, когда появилась последняя часть, трилогия удостоилась Сталинской премии.
6 См. Внутренние рецензии / Публ. Р. Романовой // Вопросы литературы. 1988. № 10. С. 216. Цит. по: voplit.ru/article/vnutrennie-retsenzii-publikatsiya-r-romanovoj/
7 Некрасов В. П. Через сорок лет… (Нечто вместо послесловия) // Сталинград: повесть и рассказы. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1981, С. 439–456. Цит. по: nekrassov-viktor.com/books/nekrasov-cherez-sorok-let/
8 Некрасов ошибся, Вишневский не входил в комитет, сформированный в 1947 году.
9 Толстой И. Верный солдат Виктор Некрасов // Радио «Свобода». 2011.12.06.
10 Стенограммы собраний Некрасов получил в том же январе (см. его письмо Б. Сурису от 31.01.1947 в кн.: Некрасов В. Возвращение в дом Турбиных / Сост. Т. Рогозовская. Киев: Феникс. 2004. С. 40).
11 Вместе с Коптяевой там оказались Е. Федоров, А. Ильченко, Г. Шторм, О. Форш, Г. Линьков и А. Абишев.
12 Часть автобиографической трилогии о крестьянской жизни в годы НЭПа и коллективизации.
13 Огрызко В. Не понравившаяся Фадееву святая правда. Как пробивалась настоящая проза о войне // Литературная Россия. № 22. 15.06.2018. Цит. по: litrossia.ru/item/ne-ponravivshajasja-fadeevu-svjataja-pravda/
15 Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом: Очерки литературной жизни. М.: Согласие, 1996. С. 91–93. Цит. по: imwerden.de/pdf/solzhenitsyn_bodalsya_telenok_s_dubom_1996_text.pdf
16 Стенограмма собрания полностью не напечатана, ее изучал В. Огрызко (См. Не понравившаяся Фадееву святая правда…) Опираемся на его оценку и цитаты, приведенные в его публикации и в книге Л. Лазарева (см. следующее примечание).
17 См. Лазарев Л. Записки пожилого человека. Книга воспоминаний. М.: Время, 2005. Цит. по: litmir.me/br/?b=546025&p=2
18 Так в тексте, правильно — Неклюдовой. Речь идет о писательнице Ольге Сергеевне Неклюдовой (1909–1989), в 1956–1966 годах она была женой В. Т. Шаламова. Короткая повесть «Я буду жить» посвящена преодолению отчаяния. В него впадает женщина, которая лишилась любимого мужа (он погиб на войне) и двух маленьких сыновей (умерли от дифтерии). Желание жить всё же возвращается к ней. Героиня выучилась на учительницу географии, поехала восстанавливать школу в деревню, за три месяца до того освобожденную от немцев. Там она находит искалеченного немцами четырехлетнего мальчика и усыновляет его. Филолог Марина Щукина, которой мы благодарны за характеристику повести, отметила, что в ней нет примет идеологического заказа и отсутствуют славословия вождю.
19 Среди членов комитета было два Герасимовых: живописец Александр Михайлович и кинорежиссер Сергей Апполинарьевич. Возможно, упоминание о кинокартине в следующей реплике Герасимова указывает на кинематографиста.
20 Кальсоны в повести упоминаются в повести шесть раз. Вероятно, речь идет о картине краткой передышки в боях в этом фрагменте:
«“Валега [денщик. — публ. Г. К.] приволакивает с Волги два ведра воды, разогревает их на примусе, потом скребет мне спину рогожей. Вода с меня черная, как чернила. А сам я красный, и все тело чешется. Валега смеется.
— Я вам сейчас немецкое белье дам. Шелковое. Ни за что вошь не заведется. Скользит — не держится.
Я натягиваю тонкие лазоревые кальсоны и рубаху, бреюсь и иду к Карнаухову. Сидя на корточках и скосив глаза в крохотный осколок зеркала, приткнутый к полуразрушенной стенке, он скребет подбородок»”. См. (Некрасов В. В окопах Сталинграда. М.: Художественная литература. С. 130. Цит. по: imwerden.de/pdf/nekrasov_viktor_v_okopakh_stalingrada_1990__ocr.pdf).
21 Васька (Васка) Буренко — персонаж повести В. Ф. Пановой «Спутники», появляется в третьей части произведения. Ребенок войны (подросток 13 или 14 лет); семья бежала от наступающих немцев с Украины и прибилась к санитарному поезду, где разворачивается действие повести, с разрешения комиссара (замполита), который переиначил настоящее имя девочки Васка на русский лад. Благодарим за содействие в подготовке этого примечания Л. Крыленкова.
22 Этот и следующий документы найдены Лидией в РГАНИ (ф.3).
23 См. Кольцов М. В. Великобритания в информационной политике советского руководства: 1945–1951 гг.: дисс. … канд. ист. наук. Ярославль, 2004. С. 117. Сообщено Э. Зейналовым 10.12.2021 в «Фейсбуке», мы признательны Эльдару за помощь. В наведении библиографической справки помогли Ю. Шкураток и М. Щукина.
24 Написано крупно, карандашом. Возможно, рукой Сталина.
25 Весь абзац отчеркнут карандашом на левом поле.
26 С этой строки до конца абзаца — отчерк карандашом на левом поле.
27 С этой строки до конца абзаца — отчерк карандашом на левом поле.
* НИПЦ «Мемориал» является организацией-членом «Международного Мемориала», который внесен Минюстом в реестр, предусмотренный п. 10 ст. 13.1 ФЗ «Об НКО».
(2 оценок, среднее: 4,50 из 5)
Загрузка...