Пауль Эренфест и физики России. Часть третья. В поисках работы

Евгений Беркович
Евгений Беркович

В предыдущей части1 нашего повествования об Эренфесте мы незаметно перешли из петербургского периода во времена его профессорства в Лейденском университете. Стоит рассказать, как он получил эту престижную должность.

Историю назначения Эренфеста преемником Лоренца смешно рассказал Юрий Борисович Румер в стиле своих знаменитых «пластинок», как сам автор называл свои рассказы-байки: «Как-то приехал читать лекции в Петербург Лоренц. После лекции Лоренца выступил Эренфест с критикой этой лекции. Лоренц спрашивает:

— А кто это такой?

— Эренфест.

— А что он делает?

— Да ничего не делает!

— Как ничего не делает? Он что, нигде не преподает?

— Нет, он живет на средства жены, у которой есть имение, и ждет, когда смогут его устроить куда-нибудь. Лоренц предложил Эренфесту переехать к нему и просил королеву назначить Эренфеста его преемником. Так он уехал в Голландию со всей семьей и осел там. Оттуда Эренфест чудесным образом руководил физикой в Европе» (Румер, 2013, стр. 55–56).

На самом деле переезд из Петербурга в Лейден проходил немного не так, куда длительнее и более драматично. Чтобы правильно оценить байку Румера, нужно помнить, что Лоренц и Эренфест уже были шапочно знакомы с 1903 года, когда Пауль приезжал в Лейден и слушал лекции патриарха голландской физики, а один день провел у него дома. Далее, Лоренц был хорошо знаком с работами Эренфеста, опубликованными в ведущих научных журналах. В одном из первых писем Лоренц спрашивал Пауля: «Публиковали ли вы свои работы где-либо, кроме „Annalen der Physik“, „Wiener Sitzungsberichte“ и „Physikalische Zeitschrift“ — они мне хорошо известны, как и ваша энциклопедическая статья» (Френкель, 1977, стр. 62).

Под «энциклопедической статьей» понимается та самая статья для «Энциклопедии математических наук», которую Пауль и Татьяна Эренфест завершили в 1911 году и которая вышла в четвертом томе «Энциклопедии», посвященном применению математики в механике (Ehrenfest, 1912).

Статья нелегко далась ее авторам. В 1910 году, после четырех лет напряженной работы, был подготовлен первый вариант статьи, но Клейн попросил дополнить его обсуждением последних научных событий в рассматриваемой области. На это ушло еще почти полтора года. Виной тому была, прежде всего, глубокая депрессия, в которую впадал Эренфест, удрученный безуспешными поисками работы. Для справедливости надо сказать, что и отсутствие работы в немалой степени было вызвано психологическими особенностями Эренфеста: импульсивностью, непоследовательностью, отсутствием веры в себя… Ведь ничего не мешало ему после успешной сдачи магистерских экзаменов написать нужную выпускную работу и получить звание магистра, с которым шансы получить место в университете были бы существенно выше. И успешно начавшееся преподавание в Политехническом институте могло продолжиться, будь преподаватель более гибок в отношениях с людьми.

В августе 1911 года Пауль написал старшему брату Хуго в Америку: «Мне действительно нужно кое-что срочно завершить, но — но я неделями это откладываю» (Huijnen, и др., 2007, стр. 199). В конце концов в следующем месяце он закончил статью для «Энциклопедии» и дал Клейну разрешение на публикацию во второй части четвертого тома. В начале 1912 года долгожданная статья вышла в свет и сразу получила высокую оценку специалистов. Ее и поныне считают классической работой, не потерявшей своего научного значения в наши дни. Наряду со статьей Вольфганга Паули о теории относительности, написанной в 1920 году, статья Пауля и Татьяны Эренфестов относится к лучшим работам «Энциклопедии математических наук». Глубоко проанализировав основы статистической механики и построив наглядные вероятностные модели, авторам статьи в «Энциклопедии» удалось добиться успеха даже там, где это не удалось самому Больцману. Не удивительно, что авторитет Эренфеста как физика-теоретика сильно укрепился, да и уверенность в себе на какое-то время вернулась к нему. Оттиски статьи Пауль разослал нескольким важным коллегам, в том числе и Лоренцу в Лейден.

Невозможность материально поддержать семью, где родился уже второй ребенок, сильно удручала Пауля. Он решил сделать еще одну попытку найти работу в Европе. Шестого января 1912 года он покинул Санкт-Петербург в надежде изменить свою жизнь.

Правильнее будет сказать, что это не просто еще одна попытка найти работу в Европе, а последняя попытка такого рода. На большее у семьи уже не было денег: Пауль и так экономил на всем, что можно: билеты покупал в третий класс, останавливался по возможности не в гостиницах, а у друзей или коллег, питался предельно скромно. Уже на следующий день после отъезда он писал жене, что боится непредвиденных расходов, а еще через два дня сообщил, что вряд ли снова поедет в Берлин из Лейпцига на какой-то важный коллоквиум, так как это стоило бы ему дополнительно 30 рейхсмарок (Huijnen, и др., 2007, стр. 210, прим. 51).

Первой и одной из самых ожидаемых встреч Эренфеста в этой поездке была встреча с Максом Планком в Берлине. Ему было о чем поговорить с автором гипотезы о квантах энергии, ведь совсем недавно им были выполнены две работы, посвященные квантам и теории относительности Эйнштейна. Первая называлась «Какие особенности гипотезы квантов света играют существенную роль в теории теплового излучения?» и была опубликована в журнале Annalen der Physik (Ehrenfest, 1911). Вторая — совсем свежая — «К вопросу о ненужности светового эфира», недавно отправленная в журнал Physikalische Zeitschrift (Ehrenfest, 1912). «В большинстве своем это всё ново для него», — писал он в тот же день жене (Huijnen, и др., 2007, стр. 200). Особенно поразил Планка вывод Эренфестом формулы Вина из соображений дискретности энергии. В целом Планк был бы рад видеть Эренфеста, работающего в Берлине, но решить этот вопрос должен был директор Физического института Берлинского университета Генрих Рубенс. Однако Рубенс через несколько дней сообщил Эренфесту, что без хабилитации (защиты второй докторской диссертации) принять человека даже простым преподавателем в университет невозможно, а подключившийся к обсуждению Макс Планк признался, что вынужден разочаровать гостя из России, что по известным уже Эренфесту причинам хабилитация в Берлине невозможна. Столь же безрезультатными были переговоры Пауля в Лейпциге, Мюнхене и Цюрихе. Следующей, возможно, самой важной для Эренфеста встречей во всей поездке было знакомство с Эйнштейном в Праге. Эта встреча стала событием для обоих участников. Эйнштейн вспоминал о ней спустя почти четверть века: «Мы познакомились 25 лет тому назад. Он посетил меня в Праге, куда приехал прямо из России; как еврей он был лишен там возможности преподавать в высших учебных заведениях. Поэтому он искал себе поле деятельности в Центральной или Западной Европе. Но об этом мы говорили мало, потому что состояние науки того времени поглотило почти все наши беседы. Мы оба отдавали себе отчет, что классическая механика и теория электрического поля оказались недостаточными для объяснения явлений теплового излучения и молекулярных процессов (статистическая теория); не создавалось впечатления, чтобы Эренфест видел путь выхода из этого положения. Логическая брешь в планковской теории излучения, которой мы тем не менее восхищались, была для нас очевидной. Мы обсуждали также теорию относительности, которую он воспринял хотя и несколько скептически, но отдавая ей должное со свойственной ему способностью критического суждения. За несколько часов мы стали настоящими друзьями, будто наши чаяния и мечты были одинаковыми. Нас соединила тесная дружба, продолжавшаяся до его смерти» (Эйнштейн, 1967, стр. 190–191).

Эйнштейн дома у Эренфестов, 1920 год. На коленях гостя — сын Эренфеста Павлик
Эйнштейн дома у Эренфестов, 1920 год. На коленях гостя — сын Эренфеста Павлик

Собираясь в поездку, Эренфест написал Эйнштейну письмо о желании познакомиться во время визита в Прагу. Ответ из Праги, отправленный первого января 1912 года, нашел Эренфеста в Лейпциге, где он гостил у гимназического друга Густава Герглотца: «Дорогой коллега Эренфест! Я очень рад, что вы ко мне приедете. Я в Праге, так что вы, безусловно, застанете меня. Наша комната для гостей сейчас, к сожалению, занята, но я хотел бы дружески просить вас (и вашу супругу) остановиться у меня, когда вы снова приедете в Прагу на обратном пути. Сообщите мне во всяком случае время вашего приезда, чтобы я смог встретить вас на вокзале. С наилучшими пожеланиями вам, вашей супруге, а также профессору Герглотцу. Ваш Эйнштейн» (Френкель, 1977, стр. 56).

Встречи с автором теории относительности очень ждал и Пауль Эренфест. Из Мюнхена 8 февраля он пишет другу Иоффе в Санкт-Петербург: «У меня есть основания радоваться: Эйнштейн пригласил меня пожить у него — может быть весело» (Эренфест — Иоффе, 1973, стр. 81).

Из этого же письма видно, как тесно он был связан с женой Татьяной — за месяц, прошедший с начала поездки Пауль написал ей 27 писем и открыток с рассказами о своих встречах. Абраму Фёдоровичу Иоффе он сообщает знакомые ему имена: «Берлин (Планк, Поль, Франк, Рубенс…), Лейпциг (де Конде, Маркс…), Мюнхен (Зоммерфельд. Рентген, Эберт, Буркхардт, Дике, Финстервальдер и вся молодежь, Вюрцбург (Вин!!!). Завтра выезжаю в Цюрих, потом — Вена, затем Прага» (Эренфест — Иоффе, 1973, стр. 81).

Встреча в Праге не разочаровала, наоборот, воодушевила обоих участников. Эренфест пишет Иоффе по горячим следам 29 февраля: «Думаю, я перевалил через кульминационный пункт своей поездки: был у Эйнштейна (пишу уже по дороге в Лемберг2 к Смолуховскому). Эйнштейн абсолютно неповторим. Неисчерпаемость идей, с одной стороны, и абсолютная точность, и аскетизм (!!) мышления, с другой, просто ослепили меня! К тому же чрезвычайно простая, жизнерадостная, здоровая естественность, полная остроумия; он необычайно душевен и одарен музыкально (мы сразу же играли кое-какие пьесы для фортепьяно и скрипки так, как будто сыгрались уже давно). <…> Эйнштейн стал моим другом, таким, как ты, Герглотц и Ритц» (Эренфест — Иоффе, 1973 стр. 81–82).

О том, как мыслил Эйнштейн, Пауль написал Татьяне 26 февраля 1912 года: «Я многому научился за последние дни. Он [Эйнштейн] неисчерпаем в своих идеях, и всё более и более впечатляет необычайная связность его мысли. У меня было совершенно неправильное представление о его образе мышления: для него все его мысли связаны во всеобъемлющем органическом единстве. И он непрерывно работает над этим единством со всех возможных сторон. Вот почему любое мое замечание отзывается в его голове несравненно более сильно, чем в моей. Он очень счастлив, что может спорить со мной. Спор со мной оказывается для него определенным стимулом. Жаль только, что почти каждый раз я оказываюсь неправ» (Huijnen, и др., 2007, стр. 202).

Эйнштейн тоже восхищался обширными познаниями своего гостя в физике, а после того, как прослушал лекцию Эренфеста в Немецком университете Праги, и его умением доходчиво передавать эти знания слушателям. В это время Эйнштейн мыслями уже был далеко от Праги — в конце января он принял предложение вернуться в Цюрих профессором в тот самый Политехнический институт, который окончил в 1900 году и в который его тогда не взяли даже ассистентом. Второго февраля он пишет коллеге Отто Штерну восторженное письмо: «Два дня назад (аллилуйя!) я получил приглашение в Федеральное высшее политехническое училище и уже доложил моему императору — королю об отставке» (Зелиг, 1966, стр. 123)

Идея покинуть Прагу и вернуться в Швейцарию уже давно завладела Эйнштейном, об этом он говорил в приватных беседах во время первого Сольвеевского конгресса в 1911 году. Своему другу по Берну Люсьену Шавану 5 июля 1911 года он так описал жизнь в чешской столице: «У нас всё неплохо, хотя жизнь здесь не столь приятна, как в Швейцарии, даже если отвлечься от того, что мы тут чужие. Нет воды, которую можно было бы пить, не прокипятив. Население большей частью не немецкое и относится к немцам враждебно. Также и студенты здесь менее интеллигентны и честолюбивы, чем в Швейцарии. Но у меня прекрасный институт с богатой библиотекой» (Seelig, 1952, S. 125).

Так что желание ученого вернуться в более цивилизованную обстановку понятно. Но для безработного Эренфеста место в Праге было бы пределом мечты. В отличие от предложений сначала защитить еще одну или даже две диссертации в Германии, чтобы получить лицензию Venia Legendi без ясной перспективы дальнейшей работы, Эйнштейн указывал на конкретное освобождающееся место — кафедру теоретической физики в Немецком университете Праги, которую и руководство университета, и министерские чиновники Австро-Венгрии готовы были предоставить еще не очень широко известному австрийскому физику. Казалось, что выход из тяжелейшего материального положения семьи Эренфестов найден, оставалась сущая мелочь: Эренфест должен был заменить запись Konfessionslos в своем удостоверении личности на запись принадлежности к еврейской конфессии. Государственный служащий Австро-Венгерской монархии не мог быть вне религии, без священной для той или иной религии книги была бы недействительна клятва верности, которую давали все чиновники высокого уровня своему государю. А профессор был одновременно и высокопоставленным госслужащим.

Подобную процедуру в 1910 году проделал и Альберт Эйнштейн. В швейцарском удостоверении личности у него стояло Dissident (еще одно обозначение человека, не принадлежащего никакой религии). Для вступления в профессорскую должность в Праге Эйнштейн заменил эту запись на mosaisch, т. е. «моисеевой веры», официально вступив в члены пражской еврейской общины. На этот поступок Альберт всегда смотрел иронично, не придавая ему большого значения. То же он ожидал и от Эренфеста, нуждавшегося в рабочем месте куда больше, чем Эйнштейн. Но именно в этом месте пражского профессора ожидало большое разочарование: Пауль категорически отказывался «снова присесть на колени Авраама», как он выразился в письме Татьяне 28 февраля 1912 года (Huijnen, и др., 2007, стр. 202).

Пауль был абсолютно уверен, что Татьяна его поймет, хотя и знал, что его отказ хотя бы формально вернуться в иудаизм сильно бил по финансовому положению семьи и делал шансы найти работу еще более призрачными: «Верю, ты не упрекнешь меня в этом позже, хотя это, без сомнения, существенно снижает вероятность получить где-нибудь и когда-нибудь кафедру. Тем не менее, мы будем придерживаться наших принципов, дорогая… Я чувствую, что, решившись на эту прибыльную ложь, я бы вообще не знал, как противостоять соответствующим искушениям в других случаях» (Huijnen, и др., 2007, стр. 202–203).

Эйнштейн, выполнивший в свое время это условие, был явно разочарован упорством Эренфеста. В письме от 25 апреля 1912 года он писал ему: «Ваше упрямое нежелание признать какую-либо религиозную принадлежность очень расстроило меня. Сделайте это ради своих детей. В конце концов, после того как вы станете здесь профессором, вы сможете вернуться к своей странной идее фикс» (Айзексон, 2016, стр. 223).

Своему швейцарскому другу профессору Политехникума в Цюрихе Генриху Цанггеру Эйнштейн писал 17 марта того же года: «У меня был коллега Эренфест. Он высокоодаренный физик-теоретик. Он собирается защищать вторую диссертацию в Политехникуме. В случае ухода Дебая он был бы превосходным кадром для университета. Я бы лучше видел в нем моего преемника [по Праге]. Но его фанатичная безбожность (Konfessionslosigkeit) делает это невозможным» (Einstein — Zangger, 2012, S. 93).

В этом письме некоторые факты требуют пояснения. Идея о приезде Эренфеста в Цюрих для защиты второй диссертации (то, что называется хабилитацией) пришла в голову Эйнштейна сразу после отказа Пауля присоединиться к еврейской общине. Идея, надо сказать, авантюрная, не обещавшая Эренфесту никакой постоянной работы. Семья опять оставалась в подвешенном состоянии, чем кормить жену и двоих детей, было неясно. Зато сохранялась возможность постоянного общения двух ученых, для каждого из которых эта роскошь была дороже любых материальных благ. Недаром Эйнштейн в одном из писем 1914 года признавался: «Ты знаешь, как трудно мне приходится порой в человеческих отношениях. Знай же, что в твоей дружбе я нуждаюсь больше, чем ты в моей!..» (Львов, 1959, стр. 344)

Фигурирующий в приведенном выше письме Петер Дебай, выдающийся голландский физик-теоретик, пять лет, в 1906–1911 годах, набирался мастерства под руководством Арнольда Зоммерфельда в Мюнхене, где в 1908 году защитил первую диссертацию с красивым названием «О радуге» («Über den Regenbogen»), а в 1910-м после хабилитации получил право читать лекции в университетах. Уже весной следующего года Дебая пригласили в Цюрихский университет на место, которое занимал Эйнштейн до назначения в Прагу. Для правильной ориентировки в швейцарских учебных заведениях нужно помнить, что Цюрихский университет был создан в 1832 году в рамках кантона Цюрих, а Политехнический институт (Eidgenössische Technische Hochschule Zürich) — в 1855 году как заведение федерального уровня. Эйнштейн занимал в Цюрихском университете в 1909–1910 годах должность экстраординарного профессора теоретической физики. Для Дебая должность повысили до ординариуса. В 1912 году Эйнштейна пригласили на должность профессора в Политехникум, а Дебая звали на родину в Утрехтский университет. Этот вызов он принял в начале февраля 1912 года.

Вот тут и задумал Эйнштейн «гениальную» комбинацию, которой, увы, не было суждено реализоваться. Дело в том, что вопрос о назначении Эренфеста преемником Дебая в Цюрихском университете уже поднимался Эйнштейном, Зоммерфельдом и Планком перед всемогущим профессором физики и недавним ректором Цюрихского университета Альфредом Кляйнером, но он эту кандидатуру даже не хотел рассматривать. В ходе поездки в поисках работы в 1912 году Эренфест встречался в конце января в Цюрихе с Дебаем, но тот даже не упомянул о своем скором отъезде в Голландию. Его преемником стал Макс фон Лауэ, получивший докторскую степень у Планка в Берлине и работавший приват-доцентом у Зоммерфельда в Мюнхене. Этому назначению Эйнштейн был рад, хотя и считал решение Кляйнера ошибкой. В письме Генриху Цанггеру от 20 мая 1912 года содержится такая оценка происходящего: «В Университет Цюриха приходит теперь Лауэ. Я рад общению с ним. Его скоро призовут куда-нибудь еще, но этого не так жаль, как в случае Дебая. Ибо дар Лауэ формален, и он никакой не лектор. Но у него есть кое-что такое, чего мне не хватает и что оказывается очень полезным для нашей совместной работы. Я почти уверен, что было бы умнее назначить экстраординариусом Эренфеста» (Einstein — Zangger, 2012, стр. 98).

В более раннем письме Цанггеру от 27 февраля 1912 года Эйнштейн отмечает: «Один превосходный теоретик (Эренфест) хотел бы в Цюрихе подготовить вторую диссертацию. Он фанатичный безбожник (смешно), поэтому в Швейцарии ему не светит получить место преподавателя. Этому человеку нужно всячески идти навстречу, потому что он был бы превосходным приобретением» (Einstein —Zangger, 2012, стр. 88).

Идея поехать с Эйнштейном в Цюрих даже без твердой гарантии рабочего места полностью захватила Эренфеста. В письме жене от 2 марта 1912 года он убеждает ее: «Ты увидишь: путь с Эйнштейном станет неиссякаемым источником мужества и joie de vivre3 для тебя тоже» (Huijnen, и др., 2007, стр. 204).

С этой идеей переехать в Цюрих Пауль Эренфест и вернулся в Санкт-Петербург, но жизнь еще раз перевернула все его планы.

(Окончание следует)

Литература

Румер, Юрий Борисович. 2013. Физика, ХХ век. Новосибирск: АРТА, 2013.

Френкель В.Я. 1977. Пауль Эренфест. М.: Атомиздат, 1977.

Ehrenfest P. und T. 1912. Begriffliche Grundlagen der statistischen Auffassung in der Mechanik. [авт. книги] Felix Klein и Conrad (editors) Müller. Encyklopädie der mathematischen Wissenschaften. Leipzig: B. G. Teubner Verlag, 1912.

Huijnen Pim и Kox, A.J. 2007. Paul Ehrenfest’s Rough Road to Leiden: A Physicist’s Search for a Position, 1904–1912. Physics in Perspective. 2007 г., Т. 9, p. 186–211.

Ehrenfest Paul. 1911. Welche Züge der Lichtquantenhypothese spielen in der Theorie der Wärmestrahlung eine wesenntliche Rolle? Annalen der Physik. 1911 г., Т. 36, S. 91–118.

Ehrenfest Paul. 1912. Zur Frage nach der Entbehrlichkeit des Lichtäthers. Physikalische Zeitschrift. 1912 г., Т. 13, S. 317–319.

Эйнштейн, Альберт. 1967. Памяти Пауля Эренфеста. Собрание научных трудов. Том IV, с. 190–192. М.: Наука, 1967.

Эренфест — Иоффе. 1973. Научная переписка (1907–1933). Л.: Наука, 1973.

Зелиг К. 1966. Альберт Эйнштейн. М.: Атомиздат, 1966.

Seelig Carl. 1952. Albert Einstein und Schweiz. Zürich, Stuttgart, Wien: Europa-Verlag, 1952.

Айзексон Уолтер. 2016. Альберт Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная. М.: АСТ, 2016.

Einstein — Zangger. 2012. Der Briefwechsel zwischen Albert Einstein und Heinrich Zangger. 1910–1947. . Zürich: Verlag Neue Züricher Zeitung, 2012.

Львов Вл. 1959. Альберт Эйнштейн. М.: Молодая гвардия, 1959.


1 См. ТрВ-Наука № 337 и № 339: trv-science.ru/paul-ehrenfest-i-fiziki-rossii-1; trv-science.ru/paul-ehrenfest-i-fiziki-rossii-2/

2 Нынешний Львов.

3 Радости жизни. — Фр.

Подписаться
Уведомление о
guest

0 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (1 оценок, среднее: 4,00 из 5)
Загрузка...