Помните фильм «Реальная любовь» с Хью Грантом и другими звездами? Он был собран из нескольких историй, не все из которых заканчивались хэппи-эндом. Я расскажу вам несколько реальных историй из сценария будущего фильма «Реальная наука».
История 1. Представьте себе крупный город над великой сибирской рекой. В нем университет федерального значения. В нем трудится достаточно молодой физик-возвращенец, работавший в хороших университетах Германии и Швеции. У него лаборатория, с ней сотрудничает мегагрантная лаборатория, есть гранты РНФ и РФФИ — в общем, успешная история. Да и формальные показатели хороши: интервью в СМИ, куча публикаций. И есть статья в Physics Report (кто не знает — журнал с импакт-фактором 20), которая заслужила ранг Highly Cited Paper и за три года заработала под сотню цитирований — таких в России раз-два и обчелся. Казалось бы, удачная карьера, радужные перспективы. Но вот приходит новый ректор и вскоре говорит ученому совету: или я, или он. Что делать ученому, его сотрудникам и ученикам? Потихоньку их разогнали, оборудование забрали, сейчас он безработный.
История 2. Представьте себе не очень крупный город над великой русской рекой. В крепком техническом вузе работает лаборатория мирового уровня, победившая в конкурсе лабораторий мирового уровня РНФ. Ведутся эксперименты на стыке физики и нейронаук, звездопад публикаций, талантливая молодежь, прочные связи с лучшими группами мира. Но вот приходит новый ректор и делает руководителю предложение, которое невозможно принять. Через несколько месяцев жизнь коллектива становится настолько невыносимой, что весь коллектив уезжает в другой город над той же рекой. Уезжают двенадцать человек с семьями. Уезжают со своим грантом. Такая вот академическая мобильность по-российски. К счастью, руководитель — действительно талантливый организатор — смог плавно организовать переезд и работу на новом месте. Даже запланированную международную конференцию намереваются провести в том же году. Пожелаем и им успехов!
История 3. Теперь представьте себе великий город над недлинной, но полноводной рекой. В нем известный вуз и успешный факультет, настолько успешный, что вырастил парочку лауреатов, известных всем, и много лауреатов, известных многим. Факультет и по формальным показателям впереди: по одной из его наук в одном из основных рейтингов вуз приближается к топ-100, а по другой науке поднялся аж на 32-е место. Возможно, он даже стал казаться кому-то слишком успешным, потому что прием на основную специальность уже несколько лет снижается и дошел уже до десяти студентов в год, притом что в конкурирующем столичном вузе аналогичная цифра приема — 260. Соответственно, и преподавательские ставки сокращают. Стали поговаривать, что факультет умирает, а может быть, его хотят свести в могилу, создав на его месте новый под руководством какого-нибудь лауреата. И как в воду глядели: лауреат обратился вдруг к ректору с предложением создать новый факультет, где бы учили хороших студентов на современном уровне. Неважно, что уже есть два факультета по этой науке. Ректор показывает себя демократом, предлагает обсудить вопрос на факультетах. Пусть скажут политологи и стоматологи, как надо учить естественным наукам. Ученые советы и комиссии обсуждают почти полгода, к единому мнению не приходят. Наконец тайное голосование на главном ученом совете: против нового факультета — 56%, за — 25%, воздержалось — 19%. Думаете, решение принято? Принято, да не то: после голосования выступает ректор и говорит, что имеет свое мнение и принимает свое решение: создать факультет! Тут уж не человека и не лабораторию растоптали, а мнение нескольких десятков уважаемых людей, профессоров и деканов, призванных решать судьбу всего университета. Вот это демократия! А сокращение преподавателей тем временем продолжается…
История 4. Наконец, попробуем представить себе всю российскую академическую науку: сотни институтов и институтиков. Точнее, теперь ее правильнее называть министерской. Президент провозгласил, что через шесть лет она войдет в топ-5 в мире. Неужели это реально? Реально, если выбрать правильные критерии оценки! Да и надо ли долго думать? Количество публикаций — вот самый главный, понятный и правильный критерий. Разумеется, в международных базах цитирования, чтобы, как говорит министр, поднять качество нашей науки. Даже не имея финансового образования, легко сосчитать, что для вхождения в топ-5 с учетом роста числа публикаций в мире надо увеличить число российских публикаций в два раза. А для этого надо каждый год увеличивать их число всего лишь на 12,5%. Ну, лучше на 15%, чтобы был запас. Чтобы этого добиться, нужен всего лишь учет и контроль, как учил нас Ильич. Считаем норматив публикаций для каждого института и институтика по специальной министерской методике. Кто не выполнит норматив — не получит надбавок.
И как теперь быть тем, кто хоть и казался себе успешным, но немного публикаций недобрал? Или если эксперимент на мышах шел дольше, чем планировалось? Или если реактивы застряли на таможне? Или вместо того, чтобы шлепать десять статей в журналы с импактом 0,1, сотрудник целый год писал статью для топового? И когда после долгой борьбы с рецензентами статью приняли, увы: именем министра институт не получил надбавки, так как не выполнил план по числу статей.
Кто-то может спросить: раз в великой научной стране успешных ученых так гнобят, она же станет опускаться в мировом табеле об ученых рангах, и скоро дело будет совсем плохо? Ответ: конечно, нет! Просто место изгнанных успешных займут совсем другие люди и вузы. Например, гордо ходит среди успешных крупный вуз на великой русской реке, который сильно увеличил число своих публикаций, нанимая людей на работу по переводу на английский статей из отстойных российских журналов и публикации их в мусорных индийских. Очень выгодный бизнес, между прочим. На сайте госзакупок видно, что в 2016 году за это вуз уплатил 37 миллионов.
В эпилоге — традиционные российские вопросы: кто виноват и что делать? На первый ответ прост и остается за кадром. Ответ на второй вопрос мы ищем долго и мучительно. Но если не научиться сочетать единоначалие, академические свободы и уважение к людям, страна в конце концов попадет в пятерку самых псевдонаучных.
Александр Фрадков,
докт. техн. наук, зав. лаб., профессор
(9 оценок, среднее: 3,89 из 5)
Загрузка...
“Начнешь разбираться, почему из крана вода постоянно ржавая течет, а выяснится, что историю в школах надо было по-другому преподавать” (с)
Подразумевается, что действующие лица первых трёх историй всем известны? Боюсь, что это не так.
А вы думаете может быть иначе с уважением к людям и академическими свободами, когда Правительство запланировало, объявило о планах и выполнило план по сокращению 40 % Профессорско-преподавательского состава вузов России с 2012 по 2018 г.?
Можно я продолжу в таком же стиле. Есть самая богатая природными ресурсами страна. Да и народ далеко не глупый. Overeducted, по мнению некоторых, … Был .. Когда-то еще говорили, самый (якобы) читающий в мире. И вот пришли демократическим путем к власти … Дальше предлагаю продолжить другим читателям … А автор заметки про науку и образование и “ндравы” в них. За этим деревом не увидел леса …
История 4 на великой русской реке – Казанский госуниверситет, история 3 – МФТИ, История 1 – Красноярск СибФУ. А о ком история 2?
3 – это разве не про матмех СПбГУ?
Да, меня уже поправили “речь идет о создании кроме Математико-механического факультета и факультета Прикладной математики-процессов управления ещё и факультета Математики и компьютерных наук. Результаты голосования на ученом совете СПбГУ от 27 мая 2019 должны скоро появиться на сайте”
Надо было догадаться – “короткая, но полноводная”
Конечно, этот он – история про набор в 10 студентов сначала сбила с толку, но потом я сообразил: матмех СПбГУ это ведь факультет, который в основном программистов выпускает.
Тоже думаю, что 3 — про матмех СПбГУ.
Не знаком с ситуацией в Питере. Но наблюдая происходящее на мехматах МГУ и НГУ сочувствую Смирнову.
https://vk.com/@edu_cul_spb-tretii-fakultet-matematiki
Забавно: автор статьи по Вашей ссылке сам называет свою специальность огрызком…
«огрызком», иногда запятая имеет решающее значение, а здесь аж две кавычки…
Больно читать
Уважаемый господин Фрадкофф!
Зря “шиффруетесь”!:
https://www.mk.ru/politics/2019/06/04/klyuchi-ot-yandeksa-i-tindera-fsb-potrebovala-dostupa.html
Л.К.
Так и есть :(
Без решения первого вопроса, не решишь второго.
Обращаю внимание, что из четырех поучительных историй три – сугубо внутринаучные терки. Приходит новый ректор… Очень напоминает старый анекдот “сижу я, значит, в тумбочке…”
Первая история к науке имеет такое же отношение, какое и сам “новый ректор”.
“Но вот приходит новый ректор и вскоре говорит ученому совету: или я, или он”. Ректор упал с неба, ученый совет тоже не имеет отношения к науке. В университете федерального значения ученых вообще не нашлось. Ибо если бы там были ученые, они таких предъяв на своем ученом совете не допустили бы. Увы, надо признать, что деградация произошла уже давно, а вовсе не с приходом нового ректора. Все эти истории – следствие.
“Увы, надо признать, что деградация произошла уже давно, а вовсе не с приходом нового ректора.”
Это да, поэтому термин “внутринаучные терки” тут неуместен – банальный административный произвол.
Административный произвол, политический произвол и пр. не растут на пустом месте вот просто так. Только при пассивности и попустительстве основной массы. Вопиющие случаи административного произвола в университетах означают слабость и пассивность большинства работников. Боящихся, не умеющих, не желающих этому противостоять. Вполне вероятно, большинство прекрасно понимает, что уж их-то самих можно уволить без всякого ущерба. И даже не без тайного злорадства наблюдают за разгромом слишком выделяющихся на фоне общей массы.
“Вопиющие случаи административного произвола в университетах означают слабость и пассивность большинства работников.”
Проблема не только в слабости университетских кадров. Приходу к власти подобных “новых ректоров” активно способствует текущая система научной аттестации. Изменить её научное сообщество не может:
https://trv-science.ru/2019/06/04/o-novom-sostave-vak-i-ee-prezidiuma/
а отказаться он неё – не хочет, исходя из собственных меркантильно-карьерных соображений. Поэтому вопросы автора статьи “кто виноват и что делать?” так и останутся риторическими.
Я стесняюсь спросить, а что, кому-то интересна ВАК, кроме производителей фейковых диссеров и воюющих с ними диссернетчиков? Собственно для ученых это просто бюрократическая контора, которая проштамповывает степени, но требует за это исполнение кучи формальных плясок с бубнами. Как эта система может влиять? Я тут явно чего-то не понимаю.
”Новому ректору” для занятия поста требовалась ВАКовская ксива – он её получил, как и огромное количество прочих карьеристов, пользующихся этой квазиаттестационной системой.
ВАКовская ксива есть у огромного числа самых разных людей. Ректоров куда как меньше. Что, больше ни одного не нашлось с ВАКовской ксивой?
Когда-то было предположение, что любой человек обладающий “ВАКовской ксивой” вменяем, хотя бы в вопросах близких к его научной специальности. То есть формальное требование наличия докторской степени ограждало должность ректора от совсем одиозных персонажей. Конечно после Шамхалова иллюзии развеялись.
Вопрос не в том, кого можно найти, а в том, кого система имеет возможность выбирать, пользуясь формальным критерием наличия ксивы. Если фильтр (аттестационный) неисправен – система зашлаковывается, ослабевает, работает неадекватно и возникают истории 1, 2 и т.д.
Это две важные, но разные темы. По историям 1-3 так же могут вести себя ректоры и вообще любые начальники, у которых с докторскими все в полном порядке.
История 1 иллюстрирует классическую схему поведения карьериста с низким научным уровнем, незаслуженно получившего докторскую степень, чтобы занять соответствующий пост. Всё, что выбивается выше его уровня, уничтожается на корню.
Может быть. Но если вы думаете, что так не может поступать человек с высоким научным уровнем, получившим докторскую степень вполне заслуженно, вы ошибаетесь.
Человек с высоким уровнем в принципе тоже может так поступить, но с гораздо меньшей вероятностью. Для него главное – не мягкое кресло, а научный интерес, поэтому учёных с уровнем он рассматривает не как конкурентов в иерархической грызне, а как соратников в научной работе.
Насчет вероятности согласен, но ситуации бывают разные, и конкуренция тоже. Те же мегагранты или РНФ. Допустим, ему, старому корифею, Герою Социалистического труда, не дали, на самые важные с его точки зрения исследования, а какому-то молодому выскочке, да еще эмигранту, вдруг дали, на какую-то новомодную на Западе ерунду. Сложно тут рассматривать как соратника.
Гипотетически представить можно любые ситуации, но погоду делают вероятности, склонности и тенденции, а не отдельные случаи. Лично я среди знакомых учёных реально высокого уровня не могу припомнить кого-либо, считающего свои исследования “самыми важными”. Это обычно скромные ребята, за очень редкими исключениями.