Академик Л. В. Келдыш и судьба Академии наук

C Леонидом Вениаминовичем Келдышем я не был знаком и только один-единственный раз присутствовал на его выступлении, которое, однако, очень сильно повлияло на мои взгляды.

Мне кажется, будет уместным процитировать сейчас это выступление Л. В. Келдыша на Конференции ученых научных учреждений РАН (расширенном Общем собрании) 10 декабря 1991 года, то есть почти ровно 25 лет назад (www.iem.ac.ru/~kalinich/rus-sci/old/1991-1.htm#09).

Андрей Калиничев

Фото с сайта http://letopis.msu.ru
Фото с сайта http://letopis.msu.ru

Л. В. Келдыш: Я буду излагать субъективную точку зрения, которую, насколько мне известно, большинство моих коллег не разделяет, считая ее чересчур радикальной. Это попытка понять, что нас ожидает в надвигающемся рынке, поскольку фундаментальная наука, как все мы понимаем, рыночным товаром не является. И в то же время все мы сходимся в том, что считаем нашу фундаментальную науку национальным богатством, которое необходимо сохранить. Я исхожу из довольно-таки пессимистического прогноза о возможностях, которые у нас реально будут. Я предполагаю, что наша система чисто исследовательских академических институтов, беспрецедентная по масштабам, в будущем как единое целое сохраниться не сможет. Для начала сошлюсь на мировой опыт: ни одна страна мира, включая самые богатые, тратящие на науку в десятки, а то и в сотни раз больше, чем мы можем себе позволить, не позволяет себе иметь сотни тысяч граждан, единственной целью которых является проведение фундаментальных исследований. Как будто специально для нас поставлен демонстрационный эксперимент — я имею в виду судьбу АН ГДР, которая была в значительной мере копией нашей и, в общем, не такой уж плохой. На сегодняшний день этой академии нет. И это произошло в стране с высокоорганизованной рыночной экономикой, с традиционно весьма уважительным отношением к науке. Экономика диктует свои правила поведения и свои разумные пропорции — пропорции между наукой фундаментальной и прикладной, между чисто исследовательскими работами и подготовкой новых кадров. В нашей предыдущей жизни эти факторы игнорировались.

Мы говорим о необходимости сохранить научный потенциал и все признаем, что он стремительно разрушается. Но поставим вопрос: сколько времени нам еще осталось? Сколько времени научный работник может не иметь возможности проводить научную работу и не дисквалифицироваться? Я думаю, цифра 3 не будет преувеличенной. Один год мы, по существу, уже прожили, насчет следующего года больших сомнений нет, так что судите сами.

Разговор о будущем нашей науки следовало бы начинать с вопроса: какая наука нам нужна и в каком объеме? За какую науку наше общество готово платить и какую цену? В условиях предельной финансовой напряженности этот вопрос требует четкого ответа без какого-либо лукавства — чтобы не выбрасывать на ветер те небольшие средства, которые общество может выделить на науку, и не создавать иллюзий у большой массы научных сотрудников.

Базой технологий ближайшего будущего является прикладная наука, а фундаментальная наука работает на будущие десятилетия. Нужна ли нам такая фундаментальная наука в наших нынешних обстоятельствах? В общем, только самые богатые страны реально в мире позволяют себе поддерживать на высоком уровне фундаментальные исследования — страны, претендующие на мировое лидерство. Конечно, никто из нас и наших высших руководителей не созрел до того, чтобы сказать, что мы навсегда отказываемся от перспективы быть одной из ведущих наций мира. Поэтому наше общество будет в каком-то смысле поддерживать фундаментальную науку, но финансирование в любом случае будет крайне ограничено. Чтобы сохранить весь имеющийся потенциал и поддерживать его на мировом уровне — таких денег в России нет и еще долго не будет. И мы должны будем принять крайне жесткие меры для максимально рационального использования отпущенных нам средств. Реально это сведется к тому, что надо будет жестко ограничить число поддерживаемых коллективов, ориентируясь только на самые высококлассные, но их поддерживать на уровне максимально близком к мировому. Кроме того, должно проводиться жесточайшее разграничение фундаментальных и полуприкладных работ. Для этой цели должно существовать два разных фонда: фонд фундаментальных исследований и фонд научно-технического развития.

Если мы будем держаться на уровне всеобщего равного нищенства, то фундаментальная наука у нас умрет очень и очень быстро. Стабильное базовое финансирование большинство коллективов должно себе зарабатывать в сфере образования или производства (в широком понимании). И лишь очень небольшое число национальных исследовательских центров должно получать базовое финансирование непосредственно от государства.

Таким образом, у нынешних академических институтов могут быть три разных пути в рынок: либо научно-исследовательский центр (для небольшого числа институтов), либо институт в структуре университета, либо — в коммерческой структуре или даже в качестве самостоятельной инновационной фирмы. Академии и Министерству науки следует оказать всем нашим коллективам максимальное содействие в нахождении своего места.

Я не разделяю всеобщей радости по поводу передачи в собственность Академии всего используемого ею имущества. Это шаг опасный для развития и даже существования нашей фундаментальной науки. Во всем мире научные работники являются наемными работниками, а не собственниками своих средств производства. Собственность — это основа предпринимательской деятельности, и найдутся люди, которые сумеют использовать эту собственность по ее прямому назначению. Наука будет сметена из институтов нашествием мелкого бизнеса. Никакими запретами или уставами этого нашествия остановить не удастся. Поэтому вся эта собственность должна быть национальной собственностью, а не академической. Ею должен управлять государственный орган — министерство, ГКНТ, — опирающийся на систему экспертных советов и отвечающий за финансирование фундаментальной науки. Что касается институтов, входящих в сферу образования или коммерческой деятельности, то используемое ими имущество надо передать им в качестве «приданого».

Что касается Академии наук в узком смысле слова — как собрания членов АН, — то в предлагаемом мною варианте она лишается всех распорядительных и распределительных функций. Точнее, не лишается, а освобождается. Выполнение этих не свойственных ей функций наносит в первую очередь ущерб ей самой, превращая ее из научного собрания в общеадминистративный совет.

Жимулев (Новосибирск): Кто и как будет отбирать первоклассные научные коллективы для поддержки? Структура современной Академии, с ее академиками и докторами, на это не способна.

Келдыш: Действительно, вопрос о критериях оценки в науке, если нужен жесткий отбор, — это сложнейший вопрос, который однозначного ответа не имеет, и всегда есть какая-то степень неопределенности. Поэтому я начну с вопроса более простого, но того же типа — финансирование по грантам. Кто реально дает гранты, насколько объективна экспертиза? Я думаю, экспертные советы должны быть не внутри Академии, а при том органе, который дает деньги, скажем при Министерстве. Мне представляется крайне существенным, чтобы экспертный совет состоял из людей, привлекаемых на постоянную работу, которая должна быть высокооплачиваемой. Чтобы эксперт чувствовал ответственность. Многие скажут, что на это мало кто согласится — отрываться от своей научной работы на 2–3 года. Я думаю, что в условиях рыночной экономики, когда будет проблема найти работу, в эксперты пойдут и высококвалифицированные люди. Они должны состоять в совете не более трех лет. Во-вторых, должен быть абсолютный запрет на участие в экспертном совете людей, занимающих высокое административное положение или имеющих личные интересы в финансировании. При классификации не проектов, а целых научных коллективов требования должны быть еще более жесткими. Ни одна из систем оценок не является абсолютной, но все-таки можно ввести относительно объективную шкалу.

Велихов: АН ГДР была поставлена в полную зависимость от комбинатов. Рухнула система комбинатов — и рухнула АН ГДР. Так что аналогия — поверхностная.

Келдыш: А не была ли к какой-нибудь системе привязана наша фундаментальная наука и не рухнула ли и эта структура тоже?

…Очевидно, что многие из вопросов, четко сформулированных тогда Л. В. Келдышем, до сих пор остаются без ответа и даже не осмыслены еще в достаточной степени большинством научной общественности.

R. I. P.

Подписаться
Уведомление о
guest

2 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Ash
Ash
7 года (лет) назад

Очень рекомендую сравнить этот материал со следующим текстом:

http://poltora-bobra.livejournal.com/1231464.html

“Эльфы о невидимой руке рынка

Беседа советских экономистов с ученой степенью.
Золотыми буквами высечь – дальше будет свобода и Иван Царевич возьмет за руку Марью прекрасную, и они пойдут в царство справедливости и благополучия.”
———————-

Как альтернативно одарённые загнали в гроб умных людей.

Евгений Лысенко
7 года (лет) назад

Огромное спасибо за публикацию этого текста! Очень поучительно.

Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (Пока оценок нет)
Загрузка...