«Реформа была необходима, но не такая»

Рис. М. Бондаренко
Рис. М. Бондаренко

Этот номер ТрВ-Наука посвящен обсуждению промежуточных итогов реформы РАН, начавшейся три года назад. В анализе текущей ситуации в сфере науки приняли участие несколько членов Клуба 1 июля. Публикуем интервью с одним из самых активных его членов, чл.-кор. РАН, директором Института географии РАН, докт. геогр. наук Ольгой Соломиной. Беседовала Наталия Демина.

— В июле исполнилось три года Клубу 1 июля, три года реформе РАН. Видите ли Вы какие-то позитивные итоги реформы? В чем негативные итоги?

— За три года многим стало ясно, что в сфере организации науки в России действительно надо было что-то делать — и чтобы преодолеть растущее отставание российской науки во многих областях знаний, и чтобы в институты пришла молодежь, и чтобы преодолеть разрыв между наукой и высшим образованием, и чтобы более справедливо и рационально распределять ресурсы. К сожалению, те перемены, которые произошли, эти задачи ни в какой степени не решили.

Положительных итогов «реформы» немного. Пожалуй, могу назвать только создание нового научного фонда (РНФ). Ну и образование Клуба 1 июля, Комиссии по контролю за реформой и Общества научных работников, хотя, конечно, это некоторый побочный эффект «реформы», явно не предусмотренный ее инициаторами. В целом же пока только увеличивается энтропия — усиливается бюрократизация, нарастает управленческий хаос. Перспектив структурных улучшений пока не видно, скорее наоборот. Эти три года показали, что ни новое ФАНО, ни старая Академия наук эффективно управлять этим сложным организмом пока не могут — ни по отдельности, ни при помощи «двух ключей».

Надеюсь, что люди, которые затевали «реформу», понимали, что делают, однако научное сообщество в ее разработке и обсуждении не участвовало. Прежде чем проводить в жизнь такие коренные изменения, хорошо было бы продумать и обсудить с субъектами эксперимента — учеными — его цели, возможные последствия, провести опыты «на мышах», в ограниченном секторе. Туманные объяснения, что реформа осуществляется для «повышения эффективности», звучали как-то неубедительно, и до сих пор неясно, что под этим разуметь.

— А то, что многие молодые люди стали директорами, руководителями институтов, что произошла такая вынужденная мобильность, когда ушли пожилые люди, а молодые пришли на их место, Вам кажется позитивным шагом?

— Трудно сказать. Тут всегда надо подходить индивидуально. Конечно, есть и очень компетентные пожилые люди, открытые новому и имеющие преимущество опыта, есть и яркие молодые. В целом, мне кажется, важен принцип сменяемости руководителей и возможность для молодых стать руководителями, прежде всего потому, что сама наука очень быстро меняется. У нас в институте четыре новых молодых завлаба, и мне очень нравится, как они работают и как это меняет атмосферу в институте. Это тот возраст и та стадия в их карьере, когда они заинтересованы в переменах. Люди, которые много лет на одном месте, наоборот, стараются удержаться и сохранить статус кво, это психологически объяснимо, но не всегда на пользу делу.

— Задам прямой вопрос: без этой реформы Вы не смогли бы стать директором института?

— Не знаю. Думаю, что мне бы никогда не пришло это в голову. Думаю, что нет.

О. Соломина рядом с зав. лабораторией картографии А. Медведевым. Идет обсуждение географических карт для слепых. Фото Н. Деминой
О. Соломина рядом с зав. лабораторией картографии А. Медведевым. Идет обсуждение географических карт для слепых. Фото Н. Деминой

— Какие первые удачи, какие первые разочарования на этом посту? Вы не жалеете, что стали директором?

— Администрирование — совершенно не близкий мне тип деятельности, и я к нему вряд ли когда-нибудь полностью адаптируюсь. Однако сейчас поздно об этом говорить. К тому же выбор был небольшой: деятельных людей моего поколения в нашей науке мало, очень «разреженный» слой, тут пришлось мириться с тем, что есть, — и мне с новой ролью, и многим сотрудникам института, которым мое назначение не нравится.

Конечно, у меня началась совсем другая жизнь, и, откровенно говоря, она для меня менее привлекательна. Совсем нет свободного времени — ни на научную работу, ни на помощь аспирантам, ни просто почитать. Из того, что осталось от прежней жизни, — семинар по вторникам да вот экспедиция на Кавказ, куда мы отправляемся на две недели.

В основном всё остальное время поглощает работа с бумагами и хозяйственные проблемы. Хозяйство разваленное, денег на него взять неоткуда. Дома старые, требуют капитального ремонта. Новая система отчетности, множество разных проверок — финансовых, административных, пожарных… Людей активных мало, поэтому они ужасно перегружены и научной, и административной работой, а получают, как правило, маленькие деньги, такие же, как и те, кто не очень загружен.

Это меня очень тревожит, я не понимаю, как с этим бороться. Уволить никого нельзя — и потому, что нужно соблюдать Трудовой кодекс, и потому, что жаль людей: после увольнения они ведь окажутся практически «на улице», с минимальной пенсией. Тут довольно много и морально-этических, и чисто практических проблем.

Все ругают переход на контрактную систему, а я думаю, что без этого не обойтись, потому что мы находимся в каком-то ступоре: с одной стороны, надо что-то менять, а с другой, инструментов для этого у нас нет. В сложных ситуациях я часто просто не понимаю, к кому мне обратиться. Вот, например, в РФФИ ввели новую форму договора, в котором написано, что у грантодержателя и института не возникает производственных отношений. Наш бухгалтер говорит, и справедливо: а как мы будем платить деньги человеку, с которым у нас таких отношений нет? Обращались к юристам — они дают противоречивые советы. Ну и «куда крестьянину податься»? Мне бы хотелось, чтобы в таких спорных случаях юристы ФАНО давали нам однозначные инструкции.

У академических институтов очень много всяких хозяйственных проблем, и все они на совести директора, при том что на решение этих проблем у нас часто просто нет средств. Научные сотрудники даже не догадываются, сколько у нас разных обязательных расходов: налоги на землю и имущество, бухгалтерские программы, которые стоят невероятных денег, что-то пожарникам, каждый месяц — за дезинсекцию, за вывоз мусора, за очистку снега с крыши, за радиоточки, потому что по ним может быть передан сигнал тревоги, за какие-то специальные программы для взаимодействия с ВАК, за создание сайтов журналов для включения их в международные базы данных, за doi на каждую статью и т.д. А еще требуются средства на разные виды лицензирования, аккредитации, аттестации рабочих мест и пр. У меня есть серьезное беспокойство, что денег на оплату всех этих затрат — в основном не имеющих прямого отношения к деятельности научного учреждения — у нас в какой-то момент может не хватить. Что тогда делать — ума не приложу. Доходы у нас маленькие, а крыша течет…

— А Вы можете оценить количество бумаг, которое поступает за месяц на стол директора?

— Много документов поступает из ФАНО, но много и из Академии: то требуются планы до 2017 года, то до 2020-го, то до 2035-го, то «Актуальные направления», то «Карта науки», то новый план аспирантских занятий. Какие из них важные, а какие нет — не понятно. Вот сейчас с ужасом жду, что выйдет указ о расчете трудозатрат. Ведь это — полная профанация. Большинство бумаг написано псевдоюридическим новоязом, сквозь который невозможно прорваться, не выйдя из себя. Множество их потом имеет свойство кануть в Лету, но они могут потом и всплыть неожиданно в виде «запросов». В целом есть ощущение очень агрессивной среды и поэтому — ежедневная готовность к какой-нибудь неприятности. Каждая мелочь в отдельности, может, и преодолима и опасности не представляет, но всё вместе создает довольно напряженную атмосферу.

— Вы имеете в виду бюрократическую среду? Чиновников или кого-то еще?

— Тотальную бюрократизацию — в целом в нашем обществе, и в науке в частности. Приведу один пример. Помните, в качестве объяснения, зачем нужна реформа, нам говорили, что Академия, мол, не занимается своей собственностью, а ФАНО избавит ученых от этих забот? Наш институт занимает два небольших старых здания в Старомонетном переулке. Прежде мы знать не знали, федеральная ли это собственность, московская или еще какая-то. Эти вопросы решались на уровне Академии. А теперь оказывается, что собственность это московская и, чтобы снизить налог, надо ее переоформить. А в адрес одного из домов вкралась ошибка — написано не «27», а «27а». Полгода ищем документы, подтверждающие, что это одно и то же. И это только одно из множества подобных дел, и, по-моему, это совсем не дело администрации академического института.

— А это даст возможность не платить налог?

— Ну, не то чтобы не платить, это даст возможность платить не московский, а федеральный налог, а он меньше. Или вот еще казус: один наш дом стоит на федеральной земле, а сам дом московский, земля наша, а дом мы арендуем! Мне почему-то кажется, что раньше директор думать не думал и знать не знал, откуда он будет брать деньги на налог и в чьей собственности у него дома. А сейчас…

— Может, воспользоваться обещаниями Ливанова 2013 года и передать решение всех этих проблем в ФАНО, чтобы оно этим занималось?

— Мы с ними в контакте, и надо сказать, что они очень любезны и готовы помочь, но говорят, что им нужны все бумаги, тогда они начнут суд. Но и бумаги подготовить ох как непросто…

— А само ФАНО полностью этой проблемой не хочет заниматься?

— Нет, оно этим заниматься не будет: у ФАНО в подчинении больше тысячи институтов, им это, конечно, не под силу.

— Правильно ли я понимаю, что Вас как директора могут в любой момент уволить?

— Надеюсь, что да! (Смеется.) Говорю «надеюсь», потому что понимаю, что нынешние проблемы — «это только присказка, сказка впереди». Большие структурные изменения нас пока не затронули, деньги сократили, но ненамного, выполнения майских указов требуют, конечно, а за невыполнение в тюрьму пока не сажают, только премии директора лишают, говорят. То есть, похоже, серьезные испытания всё еще впереди.

— А есть кем заменить, если уволят?

— Нас было двое кандидатов на выборах директора. Мой коллега очень достойный человек и прекрасный ученый — доктор географических наук Владимир Александрович Колосов. Он сейчас зам. директора нашего института и кафедрой в МГУ заведует. Не сомневаюсь, что он может быть отличным директором. У меня был перевес всего в семь голосов.

— А Вас уже утвердили во всех инстанциях?

— Думаю, что да, я уже больше полугода работаю.

— Я сейчас была свидетелем общего собрания в ИНИОН. Сотрудники института возмущались: там за полгода сняли уже второго директора. Причем последнего сняли с последней стадии выборов и не сказали, почему сняли. После того как оба кандидата прошли все согласования в Президиуме РАН. Якобы всё решил звонок первого зама Администрации Президента В. Володина главе ФАНО М. Котюкову.

— Да, бывает и такое… Я была страшно удивлена, что меня утвердили — и в Академии, и в ФАНО, и на уровне президентского совета (кажется, это такая процедура, точно не знаю).

— Вы оценивали ситуацию в науке как научный сотрудник, теперь видите ее как директор. На что все-таки направлена эта реформа, проглядывается ли ее генеральная линия?

— Мне кажется, что целью разработчиков этой реформы — если всё же полагать, что была и позитивная, а не только деструктивная цель, — была попытка в одночасье перевести нашу науку на «западные рельсы». Увы, ехать к этой цели нам приходится по «российским дорогам», и получается это довольно кособоко. Видимо, хотелось одним прыжком перепрыгнуть из одной системы в другую. Конечно, ничего не получилось. И таким способом получиться не могло. Сначала надо было понять, что реально происходит в институтах, что мешает работать, какие стимулы можно использовать, чтобы поддержать наиболее перспективные направления, но не загубить и те, которые кажутся сегодня неперспективными, но могут стать такими завтра, как не разрушить ветшающую ткань советской науки, которая фактически до сих пор составляет основу нашей науки. Надо было провести оценку институтов и отдельных лабораторий, а после этого уже решать, что делать.

С моей точки зрения, правильная дорога была через укрепление фондов, в частности РФФИ и РГНФ. Надо было увеличивать размеры грантов, совершенствовать научную экспертизу и усиливать ее прозрачность, следить за ротацией кадров. Фонды поддерживают индивидуальную, частную инициативу, и мне кажется это очень важным.

Ход через административный ресурс, усиление вертикали, бюрократизацию, сокращение академических свобод, напротив, мне представляется тупиковым. Создаваемые сейчас гиганты, включающие несколько разнородных институтов под руководством единой администрации, отнюдь не превратятся в centers of excellence. В основном это «картонные» нежизнеспособные образования, и, вероятно, большинство из них развалится при первой возможности.

В западных стандартах, которые сейчас широко внедряются в нашу науку, в частности, в наукометрии, по-моему, есть и плюсы и минусы. Я знаю, что многие мои коллеги не одобряют «наукометрии» как мерила эффективности научной работы. Мне кажется, тут нужен дифференцированный подход. Например, в нашем институте есть свои «физики и лирики». Работы в области социальной и экономической географии труднее оценить на основе наукометрии, а для работ по климатологии, гидрологии, геохимии и других направлений физической географии наукометрия, по-моему, полезна. А у картографов основной продукт часто не статья, а карта. И это тоже требует особого подхода.

Помимо собственно написания статей в академических институтах есть и другие виды деятельности, которые считаются второстепенными, но отнимают время и силы. Например, наш институт издает пять журналов. Я посчитала — у нас около 50 научных сотрудников прямо или косвенно заняты в этом процессе. А всего в институте около 350 человек. Это означает, что довольно большая часть сотрудников в институте занимается, помимо собственно научных исследований, издательской, «околонаучной» работой.

В отличие от западных журналов, где статья после рецензирования запускается в производство и всю ответственность за нее несет автор, мы доводим статьи «до кондиции» в редакциях. Это значит, что каждую статью надо отредактировать, поставить нужные запятые, часто и поменять стиль — как это делалось в XIX и XX веке. Сейчас журнальная индустрия устроена по-другому.

— А эти журналы имеют ли смысл?

— Я об этом тоже всё время думаю. Мне кажется, что лучшие русскоязычные журналы должны сохраниться, это нужно и для поддержания научной среды в России, и для обсуждения наших специфических проблем, которые, может быть, не очень интересны на международном уровне, и еще — для сохранения русского научного языка. Мы можем потерять наш научный язык, если перестанем писать научные тексты на русском языке.

Журналы, которые у нас в институте издаются, — это старые академические «Известия Академии наук. Серия географическая», «Геоморфология», «Лед и снег» и новые: Regional Research of Russia (RRR); вместе с МГУ мы являемся учредителями журнала Geography, Environment, Sustainability. Еще довольно много периодических изданий, например «Вопросы географии». На фоне многих других изданий в этой области, я думаю, что это неплохой продукт.

Но есть проблема: по нашему договору с издательством мы не можем в Интернете вывешивать полнотекстовые версии, это может делать только издательство, причем пользователи должны платить за каждую статью. Понятно, что россияне статьи не покупают, даже за небольшую плату. Мы стараемся, чтобы хотя бы расширенные «абстракты» по-английски и по-русски были в Сети в открытом доступе. А русскоязычной сети полнотекстовых научных статей практически нет, и это, по-моему, плохо.

— Какие-то задачи Вас сейчас вдохновляют?

— О, я могу показать! (Показывает рукопись.) Видимо, это моя последняя большая статья — подготовка такой статьи требует нескольких лет полноценной работы. В прошлом году мы опубликовали большой обзор про колебания ледников Земли в голоцене (т. е. за последние примерно 12 тыс. лет), а эти гранки — статья, где более подробно рассматриваются изменения оледенения за 2 тыс. лет. Статья появится в хорошем журнале — Quaternary Science Reviews. Хотя, как я понимаю, бонуса от учредителя за это не будет: наш учредитель, как известно, от директора больше никаких научных успехов не ждет. Но это и не важно. Моя референтная группа — специалисты в этой области со всего мира, от них я и жду реакции.

— Я недавно была на Президиуме Академии наук, там рассматривался в «Разном» вопрос о договорах между физическими институтами и Курчатовским институтом. Главным вопросом там стояло обсуждение проблем климата. Меня удивило, что многие академики были против идеи антропогенного влияния на климат. И только академик Нигматулин встал и сказал, что в его Институте океанологии научные сотрудники разделяют и ту и другую точки зрения, но более молодые коллеги, читающие английские источники, считают, что потепление есть и оно вызвано человеком.

— Потепление на Земле за последние 150 лет примерно на 0,7-0,8 градуса зафиксировано инструментальными наблюдениями. Главный вопрос, который дискутируется, касается природы этого потепления, т.е. вызвано ли оно естественными или антропогенными причинами. В нашем отделении наук о Земле РАН большинство академиков — геологи. Они мыслят геологическими масштабами, и им трудно допустить, что человек может стать новой «геологической силой» или что какие-то крупные изменения климата могут произойти за столетие. Хотя такие резкие изменения бывали и раньше — например, на рубеже ледниковой и межледниковой эпохи было такое похолодание, когда за несколько десятилетий температура изменилась на несколько градусов.

Эта проблема очень сложная, и за комментариями лучше обратиться к специалистам-климатологам. Я не климатолог, но работала в двух выпусках отчета IPCC — Межправительственной комиссии экспертов по изменению климата — и могу себе представить всю ее сложность.

Моя область исследования — горные ледники. В последние 100 лет они во всем мире отступают и скорости их отступания увеличиваются. Теплые периоды бывали, естественно, и раньше, например во времена Римского оптимума, 2000 лет назад, когда в Альпах ледники, видимо, были меньше современных. Во время малого ледникового периода, с XIII по XIX век, ледники, наоборот, увеличивались в размерах. Не исключено, конечно, что мы являемся свидетелями изменений в рамках какого-то естественного цикла, но современное сокращение размеров ледников происходит очень быстро и имеет глобальный масштаб. Это — яркое доказательство того, что с климатом сейчас происходит что-то необычное.

На Центральном Кавказе, в долине ледника Джанкуат. Фото из архива героя интервью
На Центральном Кавказе, в долине ледника Джанкуат. Фото из архива героя интервью

К сожалению, в России до сих пор нет скоординированной научной программы по изменениям климата — и это удивительно, потому что проблема явно далека от разрешения и выходит за рамки сугубо академических интересов. Эту проблему изучают и у нас в институте, и в Институте физики атмосферы, и в Институте океанологии, в Вычислительном центре РАН, в Росгидромете, в университетах и еще во многих академических институтах, но в целом координация усилий довольно слабая и только на уровне личных связей.

— Сейчас Вы отправляетесь в экспедицию — куда?

— Едем на Западный Кавказ, будем бурить там озерные осадки, чтобы посмотреть как раз, как менялись размеры ледников и климат за последние несколько тысяч лет в этом районе.

— Спасибо большое!

Подписаться
Уведомление о
guest

110 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Алексей В. Лебедев
Алексей В. Лебедев
7 года (лет) назад

1. Ну тогда надо либо на всех нагнать жуткого страху, как при Сталине, либо – вот утопия! – установить за всеми общественный контроль. Чтобы ошибки и преступления одних чиновников не покрывались другими чиновниками по принципу “ворон ворону глаз не выклюет”, а те граждане, кто их разоблачает, не преследовались как враги народа и иностранные агенты. Чтобы правоохранительные органы вдруг действительно охраняли право, чтобы были независимые СМИ, независимые суды и прочие крамольные вещи.

Ash
Ash
7 года (лет) назад

1. Я обеими руками за то, чтобы нагнать жуткого страха на всех директоров тех же ГЭС. Лучше десяток-другой испуганных, чем десять тысяч трупов.

2. “либо — вот утопия! — установить за всеми общественный контроль.”

Особенности централизованной системы в том, что контроль придётся устанавливать за сравнительно небольшим числом лиц по небольшому количеству позиций. Например, того же директора ГЭС по основной деятельности будут контролировать системы, целиком находящиеся вне его власти. У него просто не будет физической возможности продать “налево” электроэнергию или сэкономить на ремонте турбины. А что касается какой-нибудь покупки служебных автомобилей, то уж это общественность проконтролирует, причём с огромным энтузиазмом – любителей посчитать мелочь у нас сколько угодно.

3. “Чтобы правоохранительные органы вдруг действительно охраняли право…”

Когда нельзя будет найти человека, который может полностью обеспечить тебя на всю оставшуюся жизнь за одно-единственное нарушение закона, мало найдётся любителей рисковать. Собирателей взяток с мелких предпринимателей технически очень легко ловить. Имея в своих руках экономику, нетрудно наладить охрану закона.

4. “…чтобы были независимые СМИ…”

Не будет олигархов – все СМИ будут равны перед демократическим законом.

5. “…независимые суды…”

Если не будет олигархов – кого бояться судьям, кроме закона? В том же СССР, поскольку дело не касалось политики, был вполне приличный суд. Во всяком случае, намного более приличный, чем сейчас. А политическую составляющую я и не призываю “списывать” с СССР, да и надобности в этом никакой нет.

Алексей В. Лебедев
Алексей В. Лебедев
7 года (лет) назад
В ответ на:  Ash

Ваша борьба с олигархами устарела лет на 15. Сейчас основной механизм – это трансформация не денег во власть, а власти в деньги. Большие деньги получают те, кто у власти, и их коллеги, друзья и родственники. Яркий тому пример – продолжающаяся история коммерческого успеха сыновей генпрокурора Чайки. Да и многие другие. В принципе, это закономерное развитие системы “блата”, начавшееся в СССР.

Ash
Ash
7 года (лет) назад

Вас обманывают ярлыки. Нет абсолютно никакой разницы – управляет ли человек формально частным или формально государственным предприятием, если он имеет фактические права олигарха. Я же Вам приводил пример заявления от имени той же Роснефти, что она не есть госпредприятие. И абсолютно неважно, правильно ли это юридически. Важно, что они имеют такие фактические права, которые создают у них соответствующее ощущение. В чём принципиальная разница между тем же Сечиным и Гусинским? В содержании трудовой книжки?

Просто напустили тумана для легковерных, только и всего.

Ash
Ash
7 года (лет) назад

1. “Фундаментальной науке можно насильственно навязать какую-то работу извне, заставив отказаться от работы, вытекающей из логики ее естественного внутреннего развития, но тогда следует сказать об этом прямо.”

Я думал, что интересовался стилем мышления, присущим XIX-ому веку, исключительно из собственного любопытства. Ан нет! Оказывается, очень актуально.

Вы отождествляете фундаментальную науку с отдельным учёным, а отдельного учёного – с самим собой. На самом деле фундаментальной науке очень даже можно “навязать” решение определённых задач, что очень наглядно показал XX-ый век. Это очень просто.

Нужно финансово поддерживать в первую очередь тех учёных, которых интересуют исследования в соответствующем направлении. Вот и всё. В XIX-ом веке это само по себе было нереально, а ещё более фантастическим казалось, что можно таким способом управлять сложными системами. Но промелькнуло каких-то сто лет и …

2. “Но на практике они редко выполняются, поэтому приходится закрывать на это глаза и жульничать, чтобы получить хоть какой-то результат.”

В наше время это называется “инженерный подход”. А фундаментальная наука обеспечивает для него базис, разбирается с областью применимости инженерных находок и т.д.

3. “Я вам советую на эту тему В.Н.Тутубалина…”

Как профессионал, скажу – зря Вы взялись за эту книгу. Сначала нужен стандартный втузовский курс теорвера (хотя бы Гмурман). Только освоив его по-настоящему, можно попробовать взяться за саму Вентцель. А такие книжки, как Тутубалин, применительно к любителям дают, увы, самый удручающий результат.

Ash
Ash
7 года (лет) назад

“…первый замминистра финансов Татьяна Нестеренко заявила на форуме «Территория смыслов».

«Если ничего не менять, то к концу следующего года у нас не будет ни резервов, ни возможности выплатить зарплаты, у нас будут серьезные экономические проблемы. Бюджетная сфера — наш главный внутренний вызов», — сказала Нестеренко (цитата по ТАСС). При этом она подчеркнула, что власти «даже в мыслях» не допускают такого исхода.

По словам замглавы Минфина, нынешнее состояние российской экономики можно охарактеризовать как «центр шторма». «Центр шторма — это такое состояние, когда все затихает. Когда выглядит все тихо и благополучно, но на самом деле мы уже находимся в этом центре», — цитирует ее «РИА Новости».

Подробнее на РБК:
http://www.rbc.ru/economics/30/07/2016/579c6ede9a794749236f1d81?from=main

Обращаю внимание, это – если хотя бы к зиме начнётся коррекция по Brent в район $60-70.

А если будет просто “боковик” в диапазоне $25-35?

Израиль
Израиль
7 года (лет) назад

Кгда Ваша страна распадется на несколько маленьких по образцу бывшего ссср либо перейдет под котороль Китая тогда и будет реформа науки. Сейчас у Вас одно воровство вместо реформ.

Nikolay Botov
7 года (лет) назад
В ответ на:  Израиль

государство Израиль давно (лет 15–25) знает, что в планах арабов, да и Западных стран тоже, “ГРОХНУТЬ ЕГО к 1930 году. Куда же, в какие страны побежит народ еврейский и полмиллиона ученых? — а США ина Запад 50%, а другие 50% на Украину и в Россию!!! На поклон к президенту Путину и его приемнику! Стоять на коленах, и слёзно молить, чтобы их приняли!

Израиль
Израиль
7 года (лет) назад

Денег у Вашей страны нет мистер Ash “но вы держитесь там” (с) lol

res
res
7 года (лет) назад

Поставлена задача сделать РФ страной региональной науки, а не глобальной, как это было в СССР, где поддерживались практически все направления. Т.е. финансировать только те направления, где у РФ есть лидирование по технологиям. А это ВПК.

Далее мегасайнс-БРИКС. Это, как говорится, не обсуждается, поскольку личное.

Ну а все остальные за собственный счет или искать спонсоров. Как-то так получается.
А что, есть возражения? ))

Ash
Ash
7 года (лет) назад
В ответ на:  res

“Поставлена задача сделать РФ страной региональной науки…”

Если бы… Пока поставлена задача махать ветками для того, чтобы начался ветер.

res
res
7 года (лет) назад
В ответ на:  Ash

Мао Цзэдун: «перспектива светлая, путь извилистый».

Израиль
Израиль
7 года (лет) назад
В ответ на:  res

Ссылку мистер res нужно давать не на не верифициркемый “личный опыт” а на информацию которую можно проверить. Итак вокруг Юпитера вращается наш Американский аппарат Juno. А сколько Ваших российских там находится ась? По поводу покупки науки со всего мира чтобы оценить чужие мозги свои надо иметь но Вашим придуркам правителям это явно не грозит lol Тут на другой ветке убогая жалкая россиюшка пытается купить хотя-бы русско-язычных со всего мира. Но так как у Вас жуткая, страшная, воровская страна без каких-либо гарантий личной безопасности и животной ксенофобией да и деньги все давно разворованы разными ролдугиными в родную Панаму то никто к Вам не приехал и никогда не приедет.

res
res
7 года (лет) назад
В ответ на:  Израиль

Мне представляется, что с такой лексикой нужно вести обсуждение в другом месте. Здесь все же сайт, относящийся к науке, где принята другая манера общения.

Израиль
Израиль
7 года (лет) назад

На Вашем русском языке мистер res пишут лидерство а не лидирование. Никакого лидерства у Вашей недоразвитой страны в ни в каких технологиях ВПК нет – не тешьте себя иллюзиями. Некто Иванов (глава путинской администрации и бывший министр обороны) оценил военные потенциалы России и НАТО как 1 : 50 а ему текущее состояние Вашего ВПК отлично известно. Чтобы не просить вас выдавать страшно ужасные военные тайны с России lol поговорим о чем-нибудь мирном связаном c ВПК ну вот о космосе скажем. Наш Американский аппарат Juno успешно облетает Юпитер и передает оттуда ценные нацчные данные. А где российские аппараты вокруг Юпитера ась? Нет у Вашей страны ни мозгов ни промышленности ни ракет ни электоники чтобы запускать подобное. Все что Вам нужно знать о ВПК России lol

res
res
7 года (лет) назад
В ответ на:  Израиль

Простите, русский действительно просел, давно пишу только по-английски.
Я посетил несколько ведущих научных центров США и нигде меня не удивили чем-то, что мне неизвестно. Наоборот, я учил. Учил так, как когда-то учили меня в СССР, в немецком духе до мельчайших деталей, где, как известно, все и скрывается ))
Что до американской науки, она куплена со всего света. ((

Александр
7 года (лет) назад
В ответ на:  res

Я, хоть и не русский, а вовсе даже и молдаванин, много лет работаю в гнойной ВПК РФ. Это клоака, воровство и позор. Никакой науки там давно нет, последние оставшиеся ученые – на положении холопов.

Ash
Ash
7 года (лет) назад

Кстати, насчёт “светлой перспективы”. Состоялась дискуссия между экономическим блоком правительства и Минобром. Минобр прикинул, во что выльется сценарий, предлагаемый экономистами. https://www.gazeta.ru/business/2016/07/31/9722969.shtml Далее цитирую отдельные места. Общие подходы к оптимизации госпрограмм, в том числе и подконтрольных Минобрнауки, правительство утвердило на заседании 7 июля. Тогда же было решено заморозить общие расходы бюджета в номинальном выражении на 2017–2019 годы на уровне 15,78 трлн руб. в год. Позиция Минобрнауки сформулирована в ответ на сокращение Минфином бюджетных ассигнований по госпрограммам «Развитие образования» и «Развитие науки и технологий» и обсуждалась на бюджетном совещании у премьер-министра Дмитрия Медведева 29 июля. В случае с образованием и наукой общее решение о заморозке расходов означает реальное сокращение расходов, предусмотренных паспортами этих двух госпрограмм, — следует из документов ведомства к совещанию у премьер-министра, с которыми удалось ознакомиться «Газете.Ru». Госпрограмма «Развитие образования» недофинансировалась в прошлом году и должна сократиться на 11,5% от ее паспортной стоимости уже в 2016 году. Сокращения могут быть зафиксированы во время осенней оптимизации текущего бюджета. В 2017 году секвестр образовательной программы составит 23,4% от паспорта программы. Он продолжится в 2018 году: расходы сократятся на 28,5% и на 35,2% — в 2019 году. Доля расходов на образование в общем объеме бюджетных расходов упадет с 2,75% в 2015 году до 2,45% в 2019-м, сообщает министерство. На совещании было объявлено и о необходимости масштабных увольнений среди ученых. Причина та же — недостаток средств на госпрограмму «Развитие науки и технологий». Доля научной госпрограммы в общих расходах бюджета сократится с 0,98% в 2015 году до 0,87% в 2019-м. Поэтому в 2017 году из вузов предлагается уволить до 500 человек. Большие потери запланированы в Академии наук и Курчатовском институте. Из зарплатной ведомости ФАНО Минобрнауки предлагает вычеркнуть к 2019 году 8,3 тыс. научных сотрудников (в 2017 году могут быть уволены 3,5 тыс. человек). В Курчатовском институте ведомство готовит к увольнению 1,5 тыс. человек уже… Подробнее »

Израиль
Израиль
7 года (лет) назад

Да да мистер Аsh иоменно ВШЭ все у Вас разворовало. Такие фамилии как Ролдугин (путинские офшоры в Панаме не помню сколько миллиардов долларов google в помощь) Путин, Шувалов (какая-ио шишка в Вашем правительстве возящий свою собаку из своего замка в Австрии на своем самолете) Вы ведь не слыхали никогда в жизни правда?

Израиль
Израиль
7 года (лет) назад

Ну вот Вам милые детки и ответ от Вашей власти. Cчас будет ддинная цитата: “ПРАВИТЕЛЬСТВО ИЗБАВЛЯЕТСЯ ОТ УЧЕНЫХ. ЗА НЕНАДОБНОСТЬЮ В распоряжение журналистов из «Газета.ру» попала служебная справка, подготовленная Минобрнаукой к бюджетному совещанию у премьера Медведева. Из документа следует, что в ближайшие пару лет рабочие места потеряют более десяти тысяч сотрудников различных научных учреждений. Необходимость провести массовые сокращения в научной среде чиновники объясняют отсутствием ранее предусмотренного финансирования. Проблема заключается не только в том, что нет денег на уже согласованные и утвержденные научные программы, в общей расходной части будущего бюджета подлежит сокращению доля науки и образования.
В этой связи министерские чиновники вполне резонно заявляют, что, коли нет средств на научные разработки, то зачем содержать лишних разработчиков? Особенно масштабная резекция ожидает Академию наук и Курчатовский институт.”
Отсюда http://ej.ru/?a=note&id=29991
Ну что же Вы молчите? Кричите “Слава великому Путину” (c) частично.

res
res
7 года (лет) назад
В ответ на:  Израиль

Приезжайте, возглавите движение. А из-за бугра злорадствовать легко. Кстати, что это вас так раздражает, будучи в США?

Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (Пока оценок нет)
Загрузка...