Кто автор дарвинизма?
Кто открыл, что виды трансформируются под действием естественного отбора? Ну, конечно, Чарлз Дарвин. В 1831–1835 годах он совершил кругосветное путешествие на корабле «Бигль», давшее ему обильный материал; в 1838–1842-х написал черновой вариант работы о происхождении видов; в 1844 году переписал набело и прочел его двум своим друзьям, выдающимся ученым Чарлзу Лайелю (Sir Charles Lyell) и Уильяму Гукеру (Sir William Jackson Hooker), но еще 15 лет не решался опубликовать.
Между тем в этом самом 1844 году в Англии вышло анонимное произведение, ставшее перворазрядной сенсацией и выдержавшее за последующие 15 лет 11 изданий, — «Следы естественной истории творения». Автор утверждал, что биологические виды возникали не внезапно, а постепенно, совершенствуясь с каждым разом от низших форм к высшим с человеком в конце, — и всё это без всякого вмешательства Творца (существование которого автор не отрицал, но лишал его всякого воздействия на развитие мира). Имя автора хранилось в строжайшей тайне (знали только два человека — жена и брат) и стало известно только в 1884 году, после его смерти. Это оказался шотландский издатель и просветитель Роберт Чамберс (Robert Chambers). Правда, такого понятия, как естественный отбор, у Чамберса не было, но идея эволюции была высказана.
В начале 1850-х инженер Герберт Спенсер (Herbert Spencer) выпустил ряд работ, в которых развил идеи Мальтуса о борьбе за существование и выживании наиболее приспособленных в человеческом обществе, т. е. о естественном отборе и его значении для эволюции.
Между тем «Путешествие на „Бигле“» и книга Чамберса произвели впечатление на молодого Альфреда Уоллеса (Alfred Russel Wallace), и этот бедняк в подражание состоятельному Дарвину в 1848 году отправился в четырехлетнее путешествие по Амазонке на собственные скудные средства. Но корабль со всеми собранными коллекциями загорелся и затонул. Уоллес не пал духом и совершил восьмилетнее путешествие на Малайский архипелаг (с 1854 года). В 1855 году с острова Борнео он, заболев, послал в журнал заметку, в которой высказал идею о зависимости новых видов от предшествующих. В 1858-м он снова заболел и, изложив в новой заметке закон о происхождении видов, послал эту работу на просмотр своему кумиру Дарвину. Потрясенный Дарвин пишет Лайелю: «Вся моя оригинальность… будет уничтожена». Лайель и Гукер собрали доказательства приоритета Дарвина и в 1858 году опубликовали оба материала в томе Линнеевского общества — Дарвина и Уоллеса (Дарвин в это время хоронил сына). А в следующем году Дарвин издал свою книгу «Происхождение видов» и начался дарвинизм. Даже более ранние соображения Спенсера стали называться социальным дарвинизмом.
Почему же Дарвин так долго медлил? Боялся реакции общества. А почему решился? То ли счел, что общество созрело, то ли подстегнула конкуренция. Фактически Уоллес и Дарвин обнародовали само открытие на год раньше, чем вышла книга Дарвина, и открытие их было опубликовано в соавторстве, причем без ведома соавторов. М. Д. Голубовский [1] пишет о «драме соавторства», отмечая и некоторые разногласия.
Загадочные лонг-листы
Совсем иной аспект «драмы соавторства» можно наблюдать при чтении современных статей по естественным наукам в престижных журналах. На днях одна статья по физике, опубликованная в Physical Review Letters [2], в очередной раз побила мировой рекорд — у нее оказалось 5154 соавтора. 24 страницы из 33 отдано лишь под список авторов и их аффилиаций! (До этого рекордсменом считалась статья 2008 года, у которой около трех тысяч соавторов [3].) Речь идет о совместных работах двух коллабораций ATLAS и CMS (это важнейшие детекторы Большого адронного коллайдера) — ученые из десятков стран и институтов получи-ли самое точное на нынешний момент значение массы бозона Хиггса. Казалось бы, всё оправданно, но подобные статьи всё равно ехидно зовутся «братскими могилами» и подвергаются изрядной критике, если в число соавторов включаются, например, лаборанты, студенты или волонтеры, помогающие исправлять мелкие ошибки.
У гуманитариев так, конечно, не бывает. Но и у них кучи соавторов зачастую плодятся в больших количествах — в книгах. И хорошо, когда соавторы расписаны по главам: ясно, кто что писал. Ведь у каждого из нас в голове есть четко ранжированные списки коллег, мы знаем, кому можно верить на 100%, кому верить с оговорками, кому верить не надо. Но так четко всё расписано далеко не всегда. Кроме того, списки могут быть не алфавитные, тогда сначала идут маститые — начальство, академики, организаторы, а далее уже по алфавиту. Очень редко это означает реальное участие этих маститых в написании книги, чаще — общее руководство, даже не редактирование, а вычитывание, контроль. Никакие они не авторы, и это всем понятно. С таким же основанием можно включить в соавторы всех выходящих научных книг ректора университета, директора института, президента академии, министра. Иногда и включают.
Поскольку в некоторых статьях участники коллектива — мои знакомые, о которых я точно знаю, что они не могут быть соавторами этого открытия, так как не имеют никакого отношения к такой-то науке, да при этом еще стоят в середине списка (значит, не начальство!), я начал с того, что проследил долю участия каждого из них. Да, некоторым образом они причастны. Это видно из текста. Кто-то из них выполнил необходимый анализ, другой оказался правообладателем нужных материалов, третий — соавтор экспертизы определенных объектов. Экспертиза и анализ приложены, авторство указано. А в общую шапку зачем?
Массовкой назвать их вроде невежливо. Но они не имеют никакого отношения к идее работы, к аргументации, выводам. Они, безусловно, заслуживают упоминания, но в приложениях, в ссылках, в библиографии. Какая разница между теми работа-ми, на которые настоящие авторы ссылаются в библиографии, и теми приложениями, в которых данные публикуются не отдельно, а как заключения экспертов? Тут авторство только на это приложение. За всю остальную работу автор приложения не отвечает.
Кстати, в разных науках есть разные традиции указания последовательности соавторов, но они не жесткие. В биологии — одно, в астрофизике — другое. Первая фамилия или несколько фамилий в списке могут принадлежать действительным авторам работы. Это их идея, их выводы, их ответственность, их заслуга. Последний в списке, скажем, руководитель коллектива, он добывает и получает гранты, распределяет их, ведет переписку, словом, отвечает за менеджмент. К самому исследованию он отношения может не иметь. Я бы считал, что упоминаться в числе соавторов такой не должен, как не должен упоминаться любой директор. Это не его статья. Это статья его подопечных.
Что делать?
Почему же авторские коллективы стали непомерно разрастаться, включая всех причастных даже косвенно к работе? Обычное объяснение: современная наука стала сложной и коллективной по природе. Без коллективного труда теперь не обойтись. Без всех этих экспертов и правообладателей не было бы открытия. Но и в прошлом можно перечислять тех, кто помогал первооткрывателям: Спенсеру надо было включить в соавторы своего секретаря Дэвида Дункана, Уоллесу — своего помощника Генри Бэйтса, Дарвину — своих консультантов и друзей Лайеля и Гукера. Более поздним авторам — машинисток и библиотекарей. А нынешним — еще и программистов, без которых не было бы открытия. Да уж давайте тогда включим и врачей, и поваров, и жен… На мой взгляд, это не драма соавторства, а размывание авторства.
Тут сказалось несколько моментов.
Во-первых, в связи с развитием наукометрии, рейтингов, индекса Хирша и т. п. сотрудникам научных учреждений необходимо набирать большое число публикаций в престижных изданиях. Не включишь помощников и обслуживающий персонал (не говоря уж об администраторах) в число равноправных соавторов — не получишь от них помощь. А ведь решается это просто: среди лаборантов, экспертов, директоров и т. п. надо проводить свои рейтинги, оценивать их отдельно.
Во-вторых, ультралиберальная и ультрадемократическая идея равноправия всех участников научного процесса, процесса исследований, получила большое распространение на Западе. Все мы эйнштейны и лобачевские, только одним повезло, а другим — не очень, но если всех поставить в равные условия, то вот-вот открытия посыплются, как из рога изобилия. Организаторам науки невдомек, что тем самым мы затираем Эйнштейнов и Лобачевских.
В-третьих, недостаточно развиты те разделы права, где сформулированы критерии интеллектуальной собственности. Традиция разбухших авторских коллективов еще молода, конфликты не накопились. Но они грядут непременно. На приоритет и денежные выгоды от авторства начнут претендовать люди, причастные к открытиям лишь косвенно — через боковые приложения и очень частные детали.
Думаю, что уже сейчас нужно четко делить работников, причастных к научному открытию, на авторов научной идеи с ее разработкой и вспомогательных участников, поставлявших для первых материал, отдельные анализы, экспертизу и т. п. Есть авторы и те, кого авторы благодарят.
1. Голубовский М.Д. Дарвин и Уоллес: драма соавторства и несогласия // Вестник ВОГиС. 2009. Т. 13. № 2. С. 321-335.
2. https://journals.aps.org/prl/abstract/10.1103/PhysRevLett.114.191803
3. http://iopscience.iop.org/1748-0221/3/08/S08004/
Иллюстрации: «Википедия»
Загрузка...
Уравниловка всегда была тормозом в работе.
Где Вы увидели уравниловку? Градаций авторства существует, как минимум, шесть:
1) Единственный автор
2) Первый автор и он же автор для корреспонденции
3) Первый автор
4) Автор для корреспонденции
5) Просто соавтор
6) Соавтор, не вошедший в список, но удостоенный благодарности
Наконец, при явном указании в статье вклада соавторов, уравниловка тоже отсутствует.
Лёня:
“Где Вы увидели уравниловку? Градаций авторства существует, как минимум, шесть…”
Индексация не учитывает градаций. Либо автор, либо не автор. Остальное – утешения для дурачков.
При индексации авторы перечисляются в порядке их следования в статье, и отдельно выделяется автор для корреспонденции. Кроме того, имеется электронная ссылка на статью, где можно справиться о вкладе соавторов, если таковой расписан в явном виде. Так что, желающий учесть – да учтёт (если не дурачок).
Лёня:
“Произвол – это назначение авторства без добровольного согласия и учёта мнения всех соавторов работы. Насколько я вижу, за такой произвол здесь выступает только ЛСК”.
Это еще надо доказать, что они соавторы. Согласия участников недостаточно. Если Лёня считает, что его жена – соавтор, это еще не значит, что она – соавтор.
Точно так же, если Лёня считает себя автором, это ещё не значит, что он Автор. А вот если коллеги, оппоненты (и жена) считаю его автором – этого вполне достаточно.
Денни,
ОБЩИЕ ПРАВИЛА – единственная гарантия от произвола агрессивных “организаторов” науки, которые под флагом коллективизма хотя заправлять пропуском в ученые.
О господи! Ну какие агрессивные организаторы науки? Где они? Назвать можете? Неужели они тайком собираются на Пражском кладбище? Прям жидомасонский заговор. В роли агрессивного организатора, который хочет заправлять пропуском в ученые, тут только Вы и выступаете.
Прелесть научного мира в его открытости и динамичности. Любые попытки ввести какие-то неестественные правила неизбежно приводят к потере кадров и отставанию. Правила можно ввести, а наука утекает между пальцев. В открытых системах баланс достигается естественным путем. Если я попытаюсь ввести в соавторы жену, то коллеги, которые действительно со мной работают, оскорбятся и уйдут. Благо у специалистов нет с этим принципиальных проблем. Если я наоборот попробую оставить с авторах только себя-творца, будет ровно то же самое. И никакие правила не помогут. Так что я (например) никак не мог бы “заправлять пропуском”, даже если бы было такое желание.
В этом суть командной игры, которую Вы принципиально не понимаете. Любой существенный перекос приводит к развалу команды и проигрышу. Исключения составляют только замкнутые авторитарные мирки, в которых работягам деваться некуда от хозяина, возомнившего себя творцом и придумывающим правила.
Позиция Льва Клейна -это позиция большого начальника, который имеет возможность задействовать в своей работе много технических работников, которые выполняют рутинную техническую работу, и не претендуют на научное признание. Но как, например, быть молодым начинающим ученым, которые не имеют административного ресурса, не являются начальниками лабораторий и т.п.?. Я занимаюсь металловедением и не могу себе позволить зайти в лабораторию мех свойств и дать задание испытать мне образцы или сделать какой-нибудь сложный рентгеноструктурный анализ. Там сидят такие же молодые ученые-аспиранты и кандидаты. И оплатить их услуги я не всегда могу. Поэтому самый простой способ это подключить их к своей работе на правах соучастников и дальнейших соавторов. Тем более, как было сказано выше, большинство работ являются не особенно творческими, и их целью является накопление определенного количества статистических данных о свойствах материала. И например, если получили новый сплав и нужно исследовать его микроструктуру и фазовый состав, и написать статью об этом, то творчества там маловато, а вот стандартных применяемых методов полно, и применяют их разные люди, и каждый имеет право быть соавтором выполненной работы. А завкафедрой может сказать какому-нибудь аспиранту сделать работу, а записать в соавторы может только если как сказал мой начальник – “сочтет нужным”.
Есть и другие к сожалению примеры и они очень распространены. Когда в соавторы записывают аспирантов, которые не имеют никакого отношения к выполненной, но работа имеет некоторое отношение к теме их диссертации и их руководитель записывает их – “чтоб было побольше публикаций”. Или давно защитившихся кандидатов которые работают где-нибудь в деканате записывают в соавторы потому что “они делают важную для кафедры работу и им надо отчитываться как доцентам”. Ну и соответственно нашего академика-завкафедрой записывают во все принципиальные работы потому, что они сделаны в рамках его научной школы. И еще чуть не забыл, еще студенты иногда приписываются, чтобы институт отчитался о том, что у нас студенты заниматься наукой.
Прочитал, что написал и сам не понял какой можно сделать вывод из мною написанного. Наверно, что заниматься наукой можно только в очень определенных условиях, когда есть люди в обязанности которых входит научная работа, и определенный обслуживающий персонал- инженеры, лаборанты, техники и т.п. в обязанности которых входит выполнение разных работ – аналитическая и обслуживание разного оборудование. Тогда все ясно и понятно, одни читают литературу, рождают идеи, пишут план работы, дают задание исполнителям и анализируют полученные данные , пишут статьи. А другие точат, сверлят, шлифуют-полируют, считают, отливают, сваривают, паяют, смотрят в микроскоп и получают за это свою зарплату. Это в идеале. Но к сожалению так не бывает, потому, что на сканирующем микроскопе может работать кандидат наук, и от его опыта, знаний и самое главное творческого подхода к работе зависит то, что может быть обнаружено в образце. Этот оператор микроскопа кроме микроскопа не на чем больше не работает, и сделать свой вклад в науку он не может по другому, как найти в микроскопе то, что другие не нашли. Найти какую-нибудь частичку которую никто до этого не нашел или нашел но не смог идентифицировать. И сказать ему – спасибо здорово помог, и пойти писать статью одному как-то неэтично.
Вывод верный и вполне естественный для реально работающего учёного, уважающего свой и чужой труд. Однако, с “позиции большого начальника”, витающего в высших сферах, вся эта микроскопия и прочая аналитическая светотень – стандартная нетворческая рутина, не заслуживающая ни внимания, ни тем паче, соавторства.
Я хоть и некий начальник (завлаб), но я тоже так не могу. Если я к микроскописту буду подходить как к работяге, выполняющему рутинную работу, то я ничего кроме рутины (а то и халтуры) от него не получу. И кирдык всем моим суперидеям. И ровно то же самое будет, если я наряду с исследователем, дни просиживавшим за микроскопом, вставлю в соавторы пару левых людей.
Просто за деньги люди работают в фирмах. Но там они получают в 2-3 раза больше, чем в фундаменталке. И мы на себя и на фирму, заказавшую исследования, работаем по совершенно разным расценкам.
“Прочитал, что написал и сам не понял какой можно сделать вывод из мною написанного.”
На данный момент это самое лучшее из того, что было здесь сказано.
Я как раз начальником никогда не был – не поднимался выше начальника экспедиции, а это дело сугубо временное. А вот те, кто против моей точки зрения – начальники. Вот и вдумайтесь, кто какую позицию отстаивает. Кто за общие правила, действующие для всех, а кто – за произвол, в котором люди влиятельные смогут отстаивать выгодные для себя позиции – кого включать, кого не включать.
А Кирилл сам заметил, что из его аргументации за произвол, результат получается противоположный задуманному.
Мои оппоненты хотят непременно всякую рутинную работу объявить авторской. Тогда автор и работник совпадут, и вообще различие будет ненужным. Сделано таким-то – и всё.
Люди, которые против Вашей точки зрения, имеют реальную практику научных работ в коллективе. Более того, к противникам Вашей точки зрения относятся сотни тысяч ученых, работающих в естественных науках по всему миру. И еще могу сказать, что моя точка зрения на соавторство осталась точно такой же, какой была в мои аспирантские годы. И везде где я работал в Дании Англии и Канаде эту точку зрения разделяли начальники, аспиранты и смежники.
Замечу также, что ваша так называемая борьба с выдуманным Вами произволом состоит в старании отсекать людей от соавторства. И более ни в чем. Мне как “начальнику” это было бы только выгодно. Но я хорошо понимаю, что это безумие, ведущее к развалу коллективов и сотрудничества.
Произвол есть. Как я уже писал, в авторитарных мирках, где у людей выбора нет. Где сотрудники от начальника зависят, а начальник от сотрудников нет. Вот с этим и надо бороться. С односторонней зависимостью.
Уважаемый ЛСК, “позиция большого начальника” проявляется не только в Ваших идеях, но и в невнимательно-пренебрежительном отношении к аргументам оппонентов. Вы заявляете: “Мои оппоненты хотят непременно всякую рутинную работу объявить авторской.” Однако, оппоненты ничего подобного не заявляли. Рутинная работа действительно существует, и люди, её проводящие, в соавторы обычно не включаются. У нас, к примеру, рутинным считается химанализ по стандартным методикам. Химаналитики на соавторство не претендуют, но об этом мы с ними предварительно ДОГОВОРИЛИСЬ, и пришли к обоюдному согласию. Всё просто и естественно, в отличие от Ваших абстрактно-эфемерных общих правил, которые Вы даже не озвучиваете.
Лёня:
“Химаналитики на соавторство не претендуют, но об этом мы с ними предварительно ДОГОВОРИЛИСЬ, и пришли к обоюдному согласию”.
Вы договорились со всеми химаналитиками в мире или с несколькими химаналитиками в своем окружении? Если со всеми, то именно это я и предлагаю. Только распространяю это на другим аналитиков, не только хим. И на еще некоторых людей, занятых такой же работой. А Вы хотите сохранить за собой право всякий раз решать по своему произволу на несколько человек. Исходя из соображений локальной практической выгоды и не обращая внимание на ситуацию в науке в целом.
Хим и иные аналитики отнюдь не идиоты. И ситуацию в науке в целом (в своих областях) прекрасно себе представляют. Исходя из этой сложившейся объективно ситуации и из конкретных условий участия аналитиков конкретной работе принимается СОВМЕСТНОЕ решение о соавторстве. Никакого произвола и индивидуального права принимать ЕДИНОЛИЧНЫЕ решения нет и в помине. Вам это уже не раз объясняли, но Вы упорно не хотите видеть.
Это именно Вы пытаетесь ЕДИНОЛИЧНО придумать общие правила для всех аналитиков в мире, откровенно противопоставляя свои идеи об авторстве тем объективным тенденциям, которые сложились в естественных науках в целом.
“Вы договорились со всеми химаналитиками в мире или с несколькими химаналитиками в своем окружении? Если со всеми, то именно это я и предлагаю.”
Я договариваюсь с теми, с кем нужно мне и моим коллегам по работе. Если Вам нужно договориться со всеми в мире – флаг в руки и ветер в спину. Только затея эта бесполезная и принципиально безнадёжная, ввиду несусветного разнообразия аналитиков, прочих экспертов и задач ими выполняемых. Не сводится всё это разнообразие к общим правилам, как бы Вам этого не хотелось, поэтому о соавторстве и принято договариваться в каждом конкретном случае.
Денни:
“Люди, которые против Вашей точки зрения, имеют реальную практику научных работ в коллективе”
Денни, Вы и Ваши единомышленники используете соавторство как одну из приманок заставить работать на Вас людей, от Вас независимых. Соавторство было придумано не для этого. Оно должно выявить истинный творческий вклад и обозначить потенциально сильных работников – для всех. В этом заинтересованы все, а не только Вы со своими локальными потребностями воспользоваться чужим трудом задарма. Для пользования чужим трудом есть разные другие средства – разные средства благодарности, включая денежные, их и нужно развивать. А то, что Вы пропагандируете, это ненормальная подмена. Ее популярность свидетельствует только о том, что ненормальное положение распространено очень широко. Вот и всё.
В десятый раз объясняю. Никого я не заставляю работать НА СЕБЯ и тем паче задарма. Мы работаем ВМЕСТЕ, можете Вы это понять? Судя по всему, такая возможность вам принципиально непонятна.
И в этом смысл соавторства в естественных науках. Люди, которые вместе работали и решали проблему, являются соавторами решения. Вот и все. И мы все у себя прекрасно разбираемся. Не лезьте Вы ради бога к нам со своим уставом.
Ваши идеи о том, для чего на самом деле придумано соавторство (кем придумано, кстати?) не имеют ничего общего с реальностью работы в естественных науках. И не надо валить с больной головы на здоровую. Это Вы пытаетесь заставить смежников и аналитиков работать задарма.