В английском Манчестере, с которого начался победный марш промышленных технологий в эпоху индустриальной революции, 21-28 июля 2013 года проходил 24-й Международный конгресс истории науки, техники и медицины (www.ichstm2013.com). Один раз в четыре года это самое крупное в своей области мероприятие проводит отделение истории науки и технологии (https://sites.google.eom/a/dhstweb.org/www/) образованного в 1947 году Международного Союза истории и философии науки (IUHPS).
Эта структура – одно из 26 сообществ, принадлежащих к Международному Совету научных союзов. В сфере науки Совет остается лидирующей неправительственной организацией, оказывающей поддержку конференциям, публикациям и прочим инициативам, направленным на упрощение международного обмена и взаимопонимания.
На самой масштабной конференции в истории этой дисциплины были представлены около 1 400 докладов в рамках 411 симпозиумов. Более 1 700 делегатов со всего мира прибыли на эту неделю в Манчестерский университет, гостеприимно разместивший конгресс в своем студенческом городке.
Удивительно лаконично, здраво и выполнимо звучали все призывы конгресса, видимо, оттого, что были, в сущности, не призывами, а темами для осмысления и рекомендациями профессионалов. Ни одной восторженно-духоподъемной фразы. Девизом всего конгресса служила идея Knowledge at work – «Знание в действии». И все доклады, которые удалось прослушать, словно заранее были составлены так, чтобы демонстрировать этот принцип с разнообразных сторон: специалисты (архивисты, психологи, физики, историки, искусствоведы, философы и т.д.) делились своими исследованиями о закономерностях развития мировой науки, техники, медицины, данными по специальным темам, особенностями сбора, обработки и хранения архивной информации и множеством других интереснейших сообщений. Открывал конгресс нынешний президент Британского общества истории науки Хасок Чанг (Hasok Chang), профессор истории и философии науки Кембриджского университета. Его обращение под названием «Возвращение науки в историю науки» (Putting science back into the history of science) представляло блестящую и воодушевляющую лекцию о переосмыслении доли собственно науки в парадигме истории науки, о современном видении задач этой дисциплины, о ложных стереотипных противопоставлениях, таких как «рациональное – культурное», «теория – практика», «социальное – интеллектуальное» в историографии и эпистемологии.
Если уж организаторы отказались от идеи печатать программу конгресса с названиями докладов, аргументируя свое решение непрактичностью и, главным образом, неподъемностью этого справочника, то рассказать в кратком обзоре о темах всех симпозиумов – просто невыполнимая задача. Диапазон научных интересов конгресса был настолько широк, что вместил в себя практически все дисциплины, от философии и методологии в истории науки и тендерных исследований до астрономии и ее применения в древнем и средневековом обществе, динамики накопления знания и развития технологии и вклада Ф. Энгельса в историю науки и техники.
Исследовательские интересы специалистов из разных стран очень обширны. Крайне интересно прошли симпозиумы о накоплении знания в сфере климатологии и ее современных проблемах (например влиянии политики), об истории современной квантовой физики и ее распространении в Европе, Азии и Америке, о взглядах психологии на эмоции, их природу, проявления и аномалии, о новшествах в архивном хранении и обработке материалов и взаимодействии архивистов с сотрудниками научных учреждений. Некоторые темы обсуждения, такие как «Велосипед-невидимка: новые взгляды на историю велосипеда» или «Париж: столица гигиены?», могли бы показаться странными со стороны, но в действительности были отражением квалифицированных и интересных исследований, добавляющих важные штрихи в общую картину наших представлений о картине мира и истории человечества.
По крайней мере шесть секций были посвящены или напрямую связаны с науками о Земле – геофизикой, океанологией, геологией, и их прикладными дисциплинами – картографией, геологоразведкой, – и крупным геофизическим проектам – международным геофизическим годом, соглашениями по ограничению и запрету ядерных испытаний. В круг интересов иностранных специалистов, делавших доклады, связанные с советской наукой, входили: участие СССР в исследовании и разделе зон влияния в Антарктиде, учения о биосфере и советская геоэкология, научные связи и влияние СССР на социалистические страны во время проведения МГГ и т.д.
Российская наука, в особенности ее советский период, продолжает вызывать большой интерес исследователей из разных стран. Вот названия симпозиумов, где специалисты представляли материалы о науке в России и СССР:
– «Планета Земля, окружающая среда и холодная война»,
– «Прорывы сквозь “железный занавес”: фундаментальные и прикладные науки в коммунистической Восточной Европе»,
– «Наука и техника после Второй мировой войны».
Создается впечатление, что история советской науки интересует западных исследователей не меньше, чем самих российских ученых. Европейские и американские специалисты, изучающие историю науки в России прежних веков и нового времени, регулярно приезжают в Москву, чтобы знакомиться с архивными материалами. Особенно ценят они возможность пообщаться с научными работниками, музейными специалистами, компетентными ныне здравствующими свидетелями исторических событий в науке XX века. Не исключено, что на следующих конференциях появится и секция, посвященная истории Российской академии наук.
Казалось бы, невероятно, но вся культурная программа конференции (около 100 разных событий) была так или иначе связана с историей науки, техники и медицины. И хочется отдать должное вкусу, изобретательности и стараниям организаторов: кроме экскурсий, которые нетрудно организовать в Манчестере, известном своим Университетом, обсерваториями и оригинальным и колоссальным по масштабности Музеем науки и промышленности, множество мероприятий было устроено специально. Костюмированная публичная лекция о достижениях науки и техники в викторианскую эпоху не только демонстрировала «новшества» XIX века, но и погружала искушенную аудиторию XXI века в атмосферу изумления, восторга новизны того времени, когда передача мыслей на расстоянии при помощи беспроводного телеграфа, волшебный фонарь, движущиеся картины и электрическая искра казались широкой публике непостижимыми чудесами. Организаторы приглашали на постановку гастролировавшей в городе хельсинской оперы под названием «Машина Тьюринга». О многочисленных тематических экскурсиях-прогулках с рассказами о физиках, химиках, биологах и медиках в Манчестере, о работавших здесь прославленных ученых, таких как Джон Дальтон и Алан Тьюринг, об изобретениях, которыми гордится город (например прототип «Марк 1» – один из первых компьютеров), интересно было даже просто услышать рассказ кого-нибудь из участников.
На наших глазах происходит переход от советской науки, со всеми ее грандиозными взлетами и трагичными периодами, к чему-то другому. Сейчас еще работает последнее поколение ученых, которым довелось трудиться в советской науке. Их опыт, материалы исследований, история крупных проектов, воспоминания и впечатления представляют колоссальный интерес для истории науки, как отечественной, так и мировой. Институтам РАН следовало бы уделять больше внимания сохранению этих уникальных свидетельств и поддерживать активные связи с Институтом истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН, ведущим учреждением в этой области в России (www.ihst.ru).
Следующий Международный конгресс истории науки, техники и медицины пройдет через четыре года, летом 2017 года в Рио-де-Жанейро. С теперешними скоростями накопления и обработки информации, научного обмена и развития технологий к этому времени наверняка накопится немало новых идей, исторических наблюдений и открытий.
Анна Амрамина,
Институт физики Земли им. О.Ю. Шмидта РАН
Загрузка...