Грань между добром и злом

Вулканолог, докт. геол.-мин. наук, профессор МГУ Павел Плечов, участвовавший в качестве наблюдателя на выборах в Госдуму 2011 года, продолжил свою деятельность и на этих выборах. Публикуем его первые впечатления о голосовании в Москве.

В качестве корреспондентов ТрВ-Наука, в день выборов мы посетили несколько участков Южного административного округа г. Москвы, взяли несколько интервью у членов комиссий, муниципальных депутатов и наблюдателей. Нас сразу записывали в реестр, после этого мы могли свободно перемещаться по участку. Паспорт спросили только один раз, редакционное задание не понадобилось. Одним из главных вопросов, оставшихся после декабрьских выборов, являлось отношение учителей к системе «выборов» — как они могут участвовать в фальсификациях и после этого учить наших детей? Где для них находится грань допустимого?

Для ответа на эти вопросы были выбраны участки в Чертанове-Северном, родном районе, в котором уже прожито более 30 лет. Участок № 1977 был первым, так как по результатам декабрьских выборов он был одним из самых «чистых» (даже без наблюдателей) и я знаком с председателем комиссии Ириной Анатольевной, завучем школы № 550. Однако оказалось, что декабрьская комиссия была полностью расформирована, и меня встретил новый председатель, улыбчивая Юлия Борисовна, директор одной из фирм, сотрудничающих с управой района. На вопрос об Ирине Анатольевне она намекнула, что в декабре было «что-то не чисто», но настаивать не стала. В комиссии не оказалось ни одного учителя, а секретарь комиссии, с опытом работы на выборах, даже приехала из другого города, чтобы «помочь» москвичам. Я позвонил Ирине Анатольевне, и она сообщила, что и она, и учителя категорически отказались участвовать в комиссии после декабрьских выборов. «Мы учителя, среди нас есть завучи — оно нам надо?» — сказала Ирина Анатольевна.

После этого мы прошли в школу № 855, где на нескольких участках (№ 1970-1972) в номинально «учительских» комиссиях работала только одна учительница (по физике). Учительница сказала, что выборы для нее — это праздник, единственное отличие от предыдущих выборов — большая явка. «Люди активнее идут голосовать». Сразу скажу, что все члены комиссий, работавшие и в декабре, и в марте, отмечали больший поток избирателей 4 марта (я опросил шесть человек).

Здесь же мы встретили кандидата в муниципальные депутаты Иванова, представителя ЕР, который был уверен в своей победе. В качестве аргументации он начал рассказывать, как много они работают с детьми, которые помогают инвалидам и поэтому о них все знают. Правда, оказалось, что всё это происходит в Измайлове, а не в Чертанове.

В школе № 856, в которой учился я и учились мои дети, «учительских» комиссий было две из трех. И в них оказались знакомые учительницы. Одна из них, Татьяна Юрьевна (УИК № 1954), работает председателем комиссии уже не в первый раз. В интервью она отметила наличие веб-камер и наблюдателей, «которые мобилизуют». Председатель другой «учительской» комиссии (УИК № 1956), Максим Петрович, представился мне завхозом школы. Раньше я его никогда в этой школе не видел, а наблюдатели уверены, что Максим Петрович является представителем управы Чертаново-Северное.

В школе № 1179 было также три комиссии, я задержался на участке № 1957, на котором проголосовал и остался наблюдать за подсчетом голосов. Комиссия состояла из учителей и практически не менялась с прошлого раза. Подсчет производился практически по правилам, за исключением двух долгих пауз: 1) после подсчета записей в книгах не сошлось на два количество бюллетеней. За счет долгих перевычислений это количество выросло до 12, а затем комиссию «удалось уговорить» посчитать еще раз погашенные бюллетени, и всё сошлось; 2) после полного подсчета председатели УИК сообщали результаты в ТИК и ждали подтверждения, можно ли распечатывать и заверять протоколы. Вторая пауза была долгой и томительной, а главное — противоречащей ФЗ «О выборах…».

Теперь об ощущениях. Ощущения основаны не только на собственных наблюдениях, но и на отчетах наблюдателей с разных участков Южного округа г. Москвы. Эти отчеты еще не до конца систематизированы, поэтому численные показатели либо не приведены,либо приведены приблизительно.

Большое количество наблюдателей и веб-камеры безусловно сыграли свою положительную роль. Я бы условно разделил комиссии по двум критериям: 1) по составу — «учительские» и «муниципальные», 2) с активными подготовленными наблюдателями и без них. «Учительские» комиссии смирились с активными наблюдателями и ограничились «техническими» фальсификациями, которые практически невозможно установить с помощью веб-камер или наблюдения издалека.

К таким фальсификациям может относиться выдача двух президентских бюллетеней вместо одного, небольшие дополнительные списки, немного увеличенные списки для голосования на дому и т.д. Учителям всё-таки есть что терять, и, сохраняя лицо, они могут добавить «любимому» кандидату только несколько десятков голосов, что, впрочем, соответствует нескольким процентам.

Свидетельством таких ухищрений является всегда положительная разница между людьми, получившими бюллетени (по подсчетам наблюдателей), и данными УИК по явке избирателей. Кроме этого, на нескольких участках оказалось, что ни один президентский бюллетень не пропал — сколько выдано, столько и нашлось в урнах (обычно 1-2 % избирателей забирают бюллетень на память, и такая статистика выглядит искусственной). По Чертанову-Северному такие комиссии показали примерно одинаковый результат (от 37 до 42 % за В.В. Путина, на втором месте М.Д. Прохоров, на третьем Г.А. Зюганов, дальше С.М. Миронов и В.В. Жириновский).

Это практически совпадает с результатами в наукоградах и в МГУ, что меня убеждает не в особенностях «высокоинтеллектуального» электората, а в традиционно чистом подсчете голосов. «Муниципальные» комиссии боролись до конца, даже при тотальном контроле со стороны наблюдателей. Они пытались спрятаться, запереться, выгнать наблюдателей, прикрыть карусели, явно вбросить бюллетени, «увещевать» или договориться с наблюдателями. Помогали только вызовы нарядов милиции, членов ТИКа, журналистов. Если наблюдателям удавалось добиться выполнения правил, то итог был на уровне (4245 % за В.В.Путина с сохранением порядка других кандидатов). В случае «мирных» наблюдателей процент за лидера гонки заметно возрастал — до 45-51%. Без наблюдателей (вне зависимости от состава комиссий) результат лидера не опускался ниже 50 %, с максимумом 56 %.

Проведенный на выборах день убедил меня в том, что учителя могут быть честными в условиях тотального наблюдения и контроля. Они идут на фальсификации, только если «никто не видит» или «никто не докажет». Им всё-таки есть что терять в глазах учеников и их родителей. Интересно, что на комиссии, составленные из муниципальных работников и работников предприятий, связанных с управами, моральные ограничения не распространяются. То, что они могут потерять, по-видимому, не лежит в области личного авторитета и мнения избирателей. Для них важен только инстинкт самосохранения, да и то не для всех. Наблюдатели на этих выборах предоставили огромный массив данных, обработка которых еще может рассказать нам немало интересного о «нашей системе».