Во многих выступлениях в СМИ, посвященных российской науке, утверждается, что основная проблема наших ученых — в недостаточном финансировании. Ясно, что при этом должны прикладываться максимальные усилия для того, чтобы каждый рубль расходовался как можно эффективнее. Насколько это не так, я хочу поведать на своем примере и вместе с тем предложить коллегам задуматься, что же нам делать.
Своим опытом общения с Академинторгом делится доктор физ.-мат. наук, главный научный сотрудник ИРЭ РАН Игорь Броневой
Как все начиналось
Более 20 лет наша научная группа исследует сверхбыстрые нелинейные процессы взаимодействия полупроводника с собственным излучением — научное направление, во многом созданное нами. Оно актуально в фундаментальном отношении и для сверхбыстродействующей полупроводниковой оптоэлектрони-ки. Известный физик Р.Ф. Казаринов полусерьезно назвал это направление — «Исследование процессов, мешающих работе полупроводниковых лазеров». Даже в тяжелые 90-е годы мы не сбавляли темпа исследований. Обнаруженное и исследовавшееся нами в последнее десятилетие явление сверхбыстрой автомодуляции собственного излучения и поглощения света в полупроводнике предположительно указывает на образование в полупроводнике автоволны нового типа — автоволны обеднения заселенностей электронов в зоне проводимости. Понимание этого явления может существенно способствовать как борьбе с нежелательной автомодуляцией излучения полупроводниковых лазеров, так и генерации в них сверхкоротких импульсов. Исследование, по которому к настоящему времени опубликовано 11 статей, требовало применения новой экспериментальной техники. Для ее приобретения было выделено финансирование. К каким злоключениям это привело и с каким беззаконием нам пришлось столкнуться, речь пойдет ниже.
В 2003 г. российские представители фирмы S&I Spectroscopy and Imaging (Германия), ознакомившись с нашими потребностями, составили текст заявки в ФГУП «Академинторг» на приобретение в их фирме для нашего Института радиотехники и электроники им. ВА. Котельникова РАН требуемого оборудования. В 2004 г. один из них сообщил нам, что заявка может быть утверждена, но ее сумма должна быть увеличена практически вдвое, до 296 тыс. долл., для покрытия расходов на НДС и таможенные платежи. В тот момент мы совершенно не представляли, сколько могут составлять такие расходы, и потому быстро отправили соответствующее письмо в Академинторг.
Однако вскоре я выяснил, что НДС и растаможка оборудования никак не могут равняться стоимости самого оборудования. Это уже представлялось криминалом. Тогда мы решили настоять на том, чтобы в перечень закупаемого для нашего института оборудования была включена сверхскоростная электронно-оптическая камера (стрик-камера), которая в тот момент стала необходимой для исследований. Мы обратились к представителям фирмы, и они вынуждены были согласиться с нашим требованием. Судя по всему, именно это и стало отправной точкой наших злоключений. Впоследствии, прочитав статью «Прозрачный омут Академинторга» в ТрВ-Наука № 43 за 2009 г. [1], я узнал, что наш случай совсем не исключение. Завышение цен на научное оборудование, приобретаемое по линии Академинторга, — вполне обычное дело. Исключением является, пожалуй, лишь только то, что мы решили отстаивать свои права.
Хождение по мукам
Эпопея наших отношений с Академинторгом и фирмой S&I длинна и печальна. Прошло уже несколько лет, но до сих пор мы так и не получили нормально работающего оборудования. Я не буду утомлять читателей подробным рассказом о многочисленных письмах, переговорах, совещаниях, экспертизах и т.д. Желающие ознакомиться с деталями могут прочитать на сайте ТрВ копию моего Обращения к Президенту РФ Д.А. Медведеву, которое было отправлено летом этого года [2]; там все изложено подробно. Тем не менее, в этой истории есть несколько моментов, о которых стоит рассказать отдельно.
Одной из основных проблем был выбор производителя стрик-камеры. Необходимые нам по параметрам стрик-камеры производились рядом фирм, в том числе и Институтом общей физики им. А.М. Прохорова РАН. Мы были не против того, чтобы заказ на стрик-камеру разместили в ИОФАНе, тем более, что в данном случае это поддержало бы наших коллег по Академии наук. Однако по непонятным для нас причинам Академинторг принуждал нас согласиться на стрик-камеру фирмы Optronis. Но эта фирма на тот момент не производила стрик-камер с необходимыми для нашей работы параметрами! Чтобы обойти это недоразумение, нам был предложен следующий трюк: при покупке оборудования наш институт должен получить гарантийное письмо, в котором говорится о том, что в стрик-камере якобы обнаружена неисправность и она отправлена назад производителю для гарантийного ремонта. Тем временем фирма Optronis уже должна была приступить к выпуску нужных нам стрик-камер, и через год наш институт должен был получить то, что надо. Давление на нас в вопросе выбора производителя было очень сильное. Нам даже угрожали вообще не покупать никакого оборудования, если мы не согласимся с предложением Акаде-минторга, о чем, в частности, свидетельствует письмо заместителя генерального директора Академинторга И.В. Краснова [3]. Мы были поставлены практически в безвыходное положение и были вынуждены согласиться. К слову, в этом году я с большим интересом прочитал ответы вице-президента РАН А.Д. Не-кипелова на вопросы газеты «Ведомости» [4], в которых утверждается, что при закупке оборудования в Академии наук институт сам формирует заказ на оборудование, «поскольку никто не знает лучше, чем он, что ему нужно и на какую сумму».
После поставки оборудования, которая растянулась на два года, до начала 2008 г., представители S&I так и не смогли довести установку до рабочего состояния. После длинной череды переписок, диагностирований (их результаты были недавно представлены проф. М. Щелевым на 29-м Международном конгрессе ‘High-speed imaging and photonics» в Японии), совещаний и прочей волокиты нам предложили заменить стрик-камеру. В конце концов остановились на варианте стрик-камеры Института общей физики. Наши коллеги из ИОФАНа были готовы взяться за изготовление камеры по согласованному между нами техзаданию. Однако при этом Академинторг выдвинул следующие условия: 1) подписать акт о пуске в эксплуатацию Установки, которая, напомним, пока не пригодна для эксплуатации; 2) вернуть стрик-камеру Optronis фирме S&I; 3) заключить институту контракт с Институтом общей физики, притом, что Академинторг окажет содействие в организации финансирования со стороны. Финансирование должно было осуществляться неким ОАО «Технофинанстрейд», которое никакого отношения к нашему договору с Академинторгом не имело. Ничего, кроме подозрения, эта схема финансирования не вызывала. Подписать акт о пуске в эксплуатацию мы отказались, поскольку это — явное должностное преступление. Коллеги из ИОФАНа в свою очередь отказались иметь дело с неизвестным ОАО, согласившись принять заказ только от Академинтор-га. Таким образом, вся эта история зашла в тупик.
Мои предложения поставить в известность руководство РАН, компетентные органы, контролирующие расходование государственных средств, о том, что на значительные государственные средства поставлено непригодное оборудование, отклонялись. Руководство института, по-видимому, знало о бесполезности таких обращений. Я решил действовать от своего имени. Я передал одно обращение в приемную ФСБ в ноябре 2009 г, второе, в марте с.г., было отправлено по электронной почте куратору института. Помощи не было. Мое обращение в феврале с.г. в Счетную палату последняя переслала в РАН, где его передали в Академинторг, откуда опять стали агитировать за договор института с ИОФАНом, финансируемый не представлявшейся надежной третьей стороной. Институт, как я написал выше, от этого отказался.
Я обратился в Управление Президента Российской Федерации по работе с обращениями граждан. Управление направило мое обращение на рассмотрение вновь в Счетную палату. Последняя ответила мне, что разделяет озабоченность невыполнением Академинторгом Договора, учитывает важность проблематики, но вопрос к ведению Счетной палаты не относится. Наконец, летом этого года я отправил упоминавшееся выше обращение Президенту РФ [2]. В этом обращении я просил не направлять его для разбирательства в РАН, поскольку это было бы совершенно бессмысленно. Однако мне пришел ответ из упоминавшегося Управления Президента о том, что мое обращение направлено именно в Академию наук. Было это в начале июля 2010 г. До сих пор никаких ответов по существу нет.
Кто виноват, и что делать
Вся эта история заставляет задаться следующими вопросами. Не уклонялись ли намеренно поставщики от исправления недостатков Установки? Не было ли им заранее известно, что Установку поставляют в неисправном состоянии, в котором она стоит менее выплаченной суммы? Не связаны ли такие действия поставщиков с тем, что мы не позволили завысить стоимость Установки?
Здесь, безусловно, уместно поставить и более общие вопросы. Как же Правительство может требовать повышать эффективность научных исследований, когда оказывается возможным описанное безобразие с расходованием значительных государственных средств, а компетентные органы уклоняются от контроля за этим? О какой борьбе с коррупцией можно после этого говорить? Как можно приглашать вернуться из-за рубежа уехавших ученых, когда безнаказанно разрушаются исследования, ведущиеся учеными в сегодняшней России?
Возникают вопросы и к ученым, которые сознательно соглашаются на завышенные цены, когда им приобретается дорогостоящее оборудование. Сознаете ли вы, уважаемые коллеги, что становитесь соучастниками того, что мягко называют «неэффективным расходованием» государственных средств, выделяемых на науку? Что тем самым вы стимулируете развитие этого порока, тормозящего развитие науки и разлагающего РАН, лишающего многих ваших коллег возможности тоже получить новое оборудование? Конечно, мне легко возразить, мол, бороться против этого бесполезно, и единственным результатом такой борьбы может быть только лишение себя возможности работать на современных приборах. Да, такой ответ, к сожалению, правомочен, пока с беззакониями (не только в сфере поставок оборудования) будут бороться единицы. Но если ученые выступят коллективно, добиваясь не личной выгоды, а устранения препятствий для эффективного развития отечественной науки, тогда они смогут добиться успеха. Один из возможных шагов в этом направлении я предлагаю ниже.
Очевидно, что система закупок научного оборудования в Российской академии наук совершенно не эффективна и не прозрачна. Роль в процедуре закупок такой организации, как Академинторг, вызывает много вопросов. Если бы деньги, выделенные на оборудование, были на счетах нашего института, мы бы сами смогли найти нужных нам поставщиков и сами заключить договора. Создается впечатление, что вместо помощи ученым при закупке приборов, Академинторг преследует свои собственные интересы, имеющие мало общего с эффективным расходованием средств на научные исследования.
По вине поставщиков актуальные научные исследования в нашем институте остановлены на два с лишним года. Я обращался во все возможные инстанции. Надежды, что с их помощью мы сможем, наконец, добиться работоспособности поставленного оборудования, не оправдались. Стало ясно, что так из «прозрачного омута» выбраться нельзя. Единственный способ, который остался в нашем распоряжении, — это привлечение общественного внимания к сложившейся с нашим институтом ситуации и к проблеме закупок высокотехнологического оборудования в принципе. Коррупция в этой сфере слишком велика, о чем, кстати, свидетельствует и недавняя история с закупками медицинских томографов для больниц, об этом много писали в газетах прошедшим летом.
Очевидным стало несовершенство контроля финансовой деятельности внутри РАН. К участию в таком контроле необходимо подключать представителей трудовых коллективов — от них трудно скрыть коррупцию, поскольку они в первую очередь страдают от нее и поэтому заинтересованы в борьбе с ней. Я думаю, целесообразно создать общественную контрольно-ревизионную комиссию РАН, наделенную правом проверки всех областей финансовой деятельности РАН. Членами комиссии должны являться рядовые (т.е. не члены РАН) сотрудники институтов, которые избираются непосредственно в коллективах и регулярно отчитываются перед своими коллегами. Члены этой комиссии должны иметь право привлекать для аудита специалистов со стороны. Ее образование могло бы быть первым шагом в осуществлении уже давно ставшей необходимой демократизации РАН, без которой вряд ли стоит всерьез говорить о возрождении российской науки.
1. http://trv-science.ru/2009/12/08/prozrachnyj-omut-akademintorga/
2. http://trv-science.ru/uploads/PismoPresidentu.pdf
3. http://trv-science.ru/uploads/Pismo-Krasnova.pdf
4. www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=7a8bc0ee-c458-40a8-9984-c07e42642383